– местным религиозным символом, как я уже знала.
Данута протащила меня мимо рядов с продуктами, на ходу объясняя, что все это лучше покупать у знакомых зеленщиков и мясников, а не “этих жуликов”. Думаю, трактирщице в этих вопросах верить можно. Дальше располагались ряды с хозяйственной утварью, прямо в проходе толкались рукодельницы с вышитыми скатертями и салфетками, громогласно расхваливал свой товар толстяк с тележкой пирожков.
В самом конце базара располагались уже не ряды, а маленькие закрытые лавочки со всякой всячиной – туда-то нам и было надо.
Очень скоро я стала обладательницей простого синего платья в пол. А еще – зубной щетки, напоминающей кисточку с жесткой щетиной и еще множества необходимых мелочей. Вот от покупки нижнего белья воздержалась – посмотрела и… понадеялась, что для леди здесь шьют что-нибудь более приятное, чем панталоны по колено.
Переодеваться сразу тоже не стала. Как-то подумалось… стоит мне надеть платье простой горожанки – и ничем от этих самых горожанок я внешне отличаться не буду. А значит, не факт, что меня вообще пустят в ателье, где шьют платья для леди. Не стану же я пытаться шаманить под дверью, доказывая, кто я такая!
По дороге от базара я крутила головой, отмечая, как разительно отличаются улицы друг от друга. Как пояснила Данута, наша улица – недалеко от главных городских ворот, и там можно вперемешку встретить как торговые лавки, так и жилые дома, причем принадлежащие людям самого разного достатка и разных сословий. Хотя совсем уж беднота, да еще мастеровые и рабочие, обитают в противоположном от нас конце города. Чем ближе к центру города, тем четче разделение – есть кварталы торговые, есть жилые, причем в одних селится только знать, в других – люд попроще. При этом “центр” располагается на самом деле совсем не в географическом центре, а ближе к нашему краю города.
Жмущиеся друг к другу дома зажиточных горожан – в один-два этажа, с красными черепичными крышами, иногда – увитые плетистыми растениями. В квартале знати – огромные трехэтажные особняки с белоснежными колоннами и витражами, окруженные коваными оградами и цветущими деревьями.
А еще, как ни странно, улицы чистые, хотя по ним и ходят конные экипажи. Как пояснила Данута, следить за чистотой мостовой перед своим домом – обязанность каждого горожанина, и за ее нарушение полагаются немалые штрафы.
За разговором мы незаметно вышли на главную городскую площадь. В центре располагался большой фонтан, а вокруг – здания казенного вида, несколько домов с колоннами, ратуша с большими часами и… наверное, храм. Ничем другим это не похожее ни на что здание быть не могло. Его архитектура разительно отличалась от всех домов вокруг – высоченные шпили, увенчанные золочеными кругами, острые стрельчатые окна, кружевные арки. В одном из окон первого этажа как будто мелькнуло и тут же исчезло чье-то лицо.
– Это главный храм Святого круга, – подтвердила мои догадки Данута. – Тебе туда не надо, у нас старший жрец немного… в общем, незачем тебе туда. А вон там, чуть дальше, мэрия. Пойдем, сразу покажу, тебе туда тоже придется заходить, налоги платить.
Трактирщица уверенно повела меня мимо храма, но я, залюбовавшись необычным зданием, все-таки приостановилась перед ним.
И тут одна из створок высоких ворот распахнулась – и на ступеньки вылетел маленький лысый старичок в серой хламиде и со здоровенной бадьей, которую ему приходилось волочь, обхватив обеими руками.
Я запнулась и тут же шагнула на ступеньку, собираясь помочь дедуле. Бадья была даже на вид тяжелая – неудивительно, что у него так лицо перекошено!
Но сделать я ничего не успела. Потому что в следующую секунду старичок, прытко подскочив, опрокинул свою бадью – и окатил меня водой с головы до ног!
Ощущения были… яркие. Вода оказалась просто ледяной! И пусть на улице царило лето, но жарко мне до этого момента совсем не было!
А старичок с торжествующим видом аккуратно поставил бадью у своих ног и, вытянув руку, ткнул пальцем в мою сторону.
– Изы-ыди, нечистая, со святого места!
Что? Что-о?! То есть… это он меня нарочно окатил?!
– Нечистая? – как-то очень тихо и почему-то хрипло переспросила я, делая шажок еще на одну ступеньку. С волос и одежды капало. – То есть вы пытались меня… помыть?!
– Изыди, – уже менее уверенно повторил дедок. И спрятал руку за спину. – По-хорошему говорю.
– Это было по-хорошему?! – у меня глаза на лоб полезли.
– Арин, – Данута потянула меня за рукав. – Пойдем лучше, а… не надо с ним связываться.
Я оглянулась. Народ вокруг, до этого момента прохаживавшийся по площади по своим делам, откровенно глазел.
И… что я могу сделать? Хорошо магам – в любой момент по щелчку пальцев можно приструнить любого хама. А мне какие-то ритуалы нужны. И инвентарь.
Но даже не это главное. Я ничего пока толком не знаю об этом мире – в том числе, какая здесь религия и что позволено и не позволено жрецам и ведьмам.
Спускать выходку ненормального старичка отчаянно не хотелось. Но… не вцепляться же в жиденькую бороденку? Сыпать угрозами – тоже глупо. Я не знаю, смогу ли их воплотить, учитывая, что вредительствовать мне запрещено.
Я покачала головой, не отрывая взгляда от старичка.
– А если… не изойду? – осторожно уточнила я.
Дедок покосился на свою бадью.
– А у меня еще святая вода есть, – поставил в известность он.
Аргумент!
– А я в воде не растворяюсь, – все-таки сообщила я.
– Весьма прискорбно! – печально вздохнул дед. И такое лицо сделал скорбное, что мне даже стало бы его жалко… если бы зубы все еще не стучали!
– Пойдем, – Данута вцепилась уже мне в руку и еще настойчивее потянула.
И я… пошла. Оставляя за собой мокрые следы и размышляя о том, без грозди защитных амулетов на шее больше шагу из лавки не сделаю. И плевать, как это выглядит! Хотя, конечно, не факт, что они способны защитить от внезапного полива. Вреда-то от него на самом деле нет – если не считать ущерба самолюбию.
И еще о том, что, кажется, в модную лавку я заявлюсь… эффектно.
Глава 9
Герцог Вейнар ти Ровир
Герцогу ти Ровиру в эту ночь снилась ведьма. Не старуха Магира, чтоб ей на перерождение не попасть и меж мирами застрять, а наследница – молодая, красивая и возмутительно раздетая. Облачена она была в пару каких-то кружевных тряпиц, которые и бельем-то назвать язык бы не повернулся. Так – название одно. Да такого безобразия даже в домах
