Грей отодвинулся назад, потянув меня за собой.
Кейси метнул в Грея убийственный взгляд, слегка смягчив его, прежде чем взглянуть на меня, затем он резко развернулся и зашагал в сторону отеля.
Грей повернулся так, что теперь я прижималась к нему спереди, а не сбоку.
Я посмотрела на него снизу-вверх.
И сразу поняла, что оно того стоило. Пережить эту сцену стоило того. И это было потому, что Грей не улыбался, не было ямочки, не было нежного взгляда, не было смеха, а лишь его глаза по-доброму смотрели на меня, но все равно, я знала, что оно того стоило.
— Ты в порядке? — спросил он.
Я кивнула.
— В пять тридцать? — спросил он.
Я снова кивнула.
Вот тогда он улыбнулся.
О, да. Безусловно стоило того.
— Рад, что его дерьмо задержало тебя в городе, куколка, — прошептал он.
Я опять кивнула. Я тоже была рада. Очень рада.
Он поднял руку и приподнял мой подбородок.
Я перестала дышать.
Пожалуйста, поцелуй меня, пожалуйста, поцелуй меня. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, поцелуй меня, монотонно повторял мой мозг.
— Увидимся в пять тридцать, — пробормотал он, на мгновение слегка сжав пальцами мой подбородок, а затем отпустил меня.
Я отодвинулась без всякого выражения и наблюдала, как он направился к своему грузовику, припаркованному на площади.
Затем я облизала губы, развернулась и отправилась в отель.
*****
Час спустя...
Я была в затруднительном положении.
Никаких связей. Никакого риска. Никаких корней. Разъезды. Отели. Бары. Никого кроме Кейси и меня.
Это означало, что я не знала, что делала.
Я никогда не была на свидании.
Я даже не знала, что такое ОВИВ.
Я лишь знала, что стейки были особенным блюдом. Мы с Кейси разорялись на них на дни рождения, Рождество и на День Благодарения. Мы копили (или я копила) деньги и спускали их на стейки. Никаких подарков. Просто единство душ, вкусная еда и тост, что мы протянули так долго, и еще один за надежду, что наше будущее позволит нам продолжать делать это.
Но сейчас, мне светило свидание.
С Грейсоном Коди.
И хотя я полагала, будет лишь одно свидание, но ради него я не хотела все испортить.
Но я и понятия не имела, что делала.
Кейси пялился в телевизор, ожидая, когда его девушка закончит работать, и игнорируя меня. Когда он желал затаить обиду, он мог обижаться столь долго, сколько хотел, и делал это, играя в молчанку.
Но, даже, если бы он не дулся, я вряд ли могла спросить его, что нужно делать на свидании.
Когда мы сбежали из дома, ему было семнадцать. К тому времени он был всего лишь на нескольких свиданиях. И с тех пор его свидания заключались в том, чтобы напоить какую-нибудь девушку в баре, затем залезть к ней в трусики либо в его машине, либо, пока я исчезала, он веселился в нашем номере отеля.
Я не думала, что Грейсон Коди водил женщин на такие же свидания.
Мой брат не смог бы мне помочь.
А мне нужна была помощь.
И я знала, кто не только мог бы мне помочь, но и помог бы.
Я просто не знала, смогу ли найти ее.
Но я собиралась попробовать.
Я захлопнула полу-украденную/в основном позаимствованную библиотечную книгу, которую я не читала, но по-прежнему держала открытой у своего лица, кинула ее на покрывало и скатилась с кровати.
Затем я схватила свою куртку, на ходу натягивая ее, шарф – тут же заматывая его, и сумочку – попутно закидывая ее на плечо.
Потом я подошла к двери, пробурчав,
— Скоро вернусь.
Кейси даже не оторвал взгляда от телевизора.
Действительно, он умел по-настоящему обижаться.
Я оставила его обижаться дальше, выскочила из номера и поспешила по холодным послеобеденным тротуарам Мустанга к площади.
Пусть она будет там, пусть она будет там, пусть она будет там, повторяла я про себя, опустив голову вниз, ссутулившись от холода.
Я протолкнулась через двери бара The Rambler и посмотрела прямо в сторону барной стойки.
Она была там.
Спасибо, мысленно прошептала я.
Она посмотрела на меня, когда я направилась к бару
— Привет, — сказала она, кивнув. — Рано сегодня, — заметила она.
Еще одна дружелюбная попытка. Эта дверь все еще была открыта.
Спасибо, повторила я шепотом про себя.
— Да, можно мне диетическую газировку?
Она кивнула, взяла стакан, погрузила его в большой контейнер со льдом и поставила на стойку. Затем наполнила его газировкой из пистолета.
— Слышала, Бад и его дружки доставили тебе хлопот прошлым вечером, — с
любопытством сказала она тихо и осторожно. Она ожидала, что я осажу ее.
Я не стала это делать. Я подняла глаза от стакана и посмотрела на нее.
— Грей знал, что от них будут проблемы, он приглядывал за мной.
Она вздохнула и ответила:
— В этом весь Грей.
Еще больше интриг вокруг этого парня.
Увы, у меня не было времени на интригующую информацию о Грее.
У меня было свидание с ним этим вечером.
— В любом случае, появился полицейский по имени Ленни, и Мэнни услышал потасовку, так что Грей получил подкрепление, и все разрешилось благополучно, — закончила я.
— Лен — хороший человек. А Мэнни не любит проблем в своем отеле. Бад, он мудак. Ему не впервой попадать в неприятности, и Мэнни, или Лен в этом случае, особенно Лен, не раз сталкивались с фирменными неприятностями Бада.
Вот оно что. Бад славился своей придурковатостью на весь Мустанг. Не удивительно.
— Мне не стоило соглашаться на этот спор, — пробубнила я.
— Ты не могла всего предвидеть, подруга, — улыбнулась она. — За пятнадцать минут выиграть пятьсот долларов? Я бы это сделала.
Я выдержала ее взгляд. Затем медленно улыбнулась в ответ.
Она заметила это, восприняла правильно, как откровенность, чем это и было, и сразу же наклонилась вперед.
— Где ты научилась так играть в бильярд? — спросила она, затем, не дожидаясь моего ответа, продолжила. — Серьезно, я глазам не могла поверить. Все говорят об этом.
О, нет. Это было плохо.
Она продолжала говорить.
— Тебе ведь не может быть больше двадцати одного.
— Мне двадцать два, — сказала я ей.
— Ладно, — она снова улыбнулась, — ты не можешь быть старше двадцати двух. Итак, в твоем возрасте, как
