нее. Эти два человека давят.
– Дарья, вы знакомы с Лолой? – Кузнецов вдруг на секунду перевел взгляд на Карпова, затем снова на Дашу.
– Нет.
– Вы когда-нибудь видели ее?
–Нет…
На этом слове Даша громко выдохнула. У нее закружилась голова. Она собрала остатки сил и спросила:
– Ее не существует, да? Он ее придумал? – Она надеялась услышать положительный ответ, ибо это был самый безобидный вариант.
– На первый вопрос ответом будет «да». На второй – «нет».
В этот момент время замерло. Казалось, что для Дашиных раздумий. Но на самом деле от холода, который пробежал по ее спине. От огромной черной дыры, в которую проваливалось ее сердце. От внезапной слабости в руках. До нее вдруг дошло. Она вспомнила, как Илья ей говорил, что от этой женщины невозможно отвязаться, вспомнила Лолин голос, который был неестественно высокий, всю эту косметику в ванной, картины, которые Илья бы сам не нарисовал; то он вдруг исчезал, то снова появлялся.
Даша смотрела в пол широко раскрытыми глазами. Они были стеклянные и пустые, словно в этом теле сейчас не было души.
– Он и есть Лола…
Все верно, – вдруг громко выдал Кузнецов, откинувшись на стуле. – у Ильи серьезное диссоциативное расстройство, за которым я и моя команда наблюдаем уже много лет. У него в моей клинике даже есть своя комната, в которой на самом деле, он проводит большую часть времени.
Даша продолжала сидеть неподвижно. Это все было слишком для нее. Она оглянулась на Карпова, который так и стоял позади нее. Слезы наворачивались на глаза.
– И Вы? Вы все знали?
Он кивнул.
– Не стоит из-за этого обижаться, Даша. В Бизнес центре, которым владеет мой брат, все руководители компаний это знали.
– И Елена? – Даша чувствовала, как темнота, сбивавшая ее с толку, начинает отступать и картина становится отчетливее.
– И Елена. Иначе у Ильи могли быть проблемы, ему приходилось иногда отсутствовать, сама знаешь.
– Он пропускал работу, потому что был здесь? – Даша уже и сама понимала, что так оно и было, она не могла заставить свой мозг работать, чтобы найти действительно нужные вопросы, она тяжело дышала, чтобы справиться с подступающей истерикой
– Так и есть. С тех пор как погибли его родители, мои хорошие друзья, я взял опеку над Ильей. Наблюдал за его недугом, пытался его купировать. Я много раз общался с Лолой, – в этот момент Кузнецов сделал паузу, – это абсолютно самостоятельная личность, и в определенный момент я стал замечать, что Лола стала приходить все чаще и чаще. Последней попыткой ее загасить стало трудоустройство Ильи, была вероятность что его сознание станет сильнее за счет активной мозговой деятельности и взаимодействием с людьми. Чтобы он был под присмотром, я попросил моего брата – тут он снова взглянул на Карпова – устроить Илью к себе. Чтобы понаблюдать. И мы увидели положительную динамику на какое-то время.
Даша молча достала сигарету и закурила. Кузнецов поднял брови, завидев это действо, однако ничего не сказал.
– Летом Илья пробыл в клинике месяц.
Даша сразу вспомнила про «отпуск», о котором Илья обмолвился за пару дней до его «отъезда».
Кузнецов продолжил:
– Затем мы заметили, что Лола практически перестала появляться. Илья с ней начал ругаться, откровенно уничтожая то, что она делала: картины, записи, деловые связи. Не знаю, известно ли Вам, что Лола рисовала картины под заказ. Не буду скрывать, это талантливая женщина.
Даша не могла поверить своим ушам. Врач отзывался о ней, как об отдельно взятом человеке.
– Сергей Петрович, – с этими словами он указал на Карпова – очень мне помог, понаблюдав лично за Ильей, посмотрев по камерам что он делает. И мы выяснили, что причина – в тебе.
Даша выдохнула дым. Все сошлось. Но что дальше? Где Илья? Ей захотелось поговорить с ним наедине, сказать, что ей плевать на его недуг, что она поможет ему с ним справиться и будет рядом, что бы ни произошло. Но Кузнецов продолжал:
– Но увы, Лола снова стала приходить, и Илье требуется изоляция и, вероятно, на эту работу он больше не вернется. Мы решили раскрыть Вам, Дарья, все карты, какими бы печальными они не были, когда увидели, что вы сблизились. Это не очень хорошо ни для Ильи, ни для Вас.
Даша уже ничего не слышала. Все смешалось у нее в голове, одно она знала точно, они не дадут ей увидеть его.
Все трое вышли из кабинета в коридор. Даша выглядела и чувствовала себя так, словно сама является пациентом этой клиники. Она смотрела в пространство прямо перед собой и быстро соображала, что она сейчас может сделать.
– Спасибо, Дарья, что пришли, – спокойно сказал Кузнецов, – Сергей Петрович проводит Вас до выхода. Если нужна будет помощь, у Вас есть мой номер.
Даша ничего не слышала, в эту секунду она устремила взгляд в конец длинного больничного коридора, где за угол сворачивал Илья. Совершенно не раздумывая, Даша рванула по направлении к нему, она бежала, а где-то сзади раздавались голоса Карпова и Кузнецова: «Дарья, остановитесь, Вы заблудитесь здесь» Она слышала их быстрые шаги где-то позади себя. Добежав до поворота, она свернула направо, куда ушел Илья и увидела его, стоящего у какого-то стенда. Подлетев к нему, она быстро затараторила:
– Мне все равно, слышишь, я обещаю быть рядом, если ты позволишь, уйдем со мной сейчас…
В этот самый момент человек развернулся, и Даша осознала, что ошиблась. Вместо ее любимых зеленых глаз, она увидела карие и равнодушные. Парень снисходительно смотрел на нее.
– Могу вам чем-то помочь? Вы из какой палаты?
– Это не пациентка. Пока. – раздался до боли знакомый голос сзади. С этими словами Кузнецов подошел к ней и взял под руку. – Вы не найдете его здесь, Даша. Не стоит даже пытаться.
К выходу все трое шли молча.
–Вам вызвать такси? – любезно спросил Карпов.
–Нет – Даша продолжала смотреть на него, как на врага.
– Дарья, прошу, не злитесь на меня, я лишь делал то, что должен был.
– Я знаю… До встречи.
Она даже не оглянулась, ушла в темноту незнакомой ей улицы. Даша не знала даже, сколько она прошла пешком в тот вечер. Около полуночи она обнаружила себя, сидящей у порта на Васильевском, где когда-то они были с Ильей. Понимая, что в ней больше нет сил, она вызвала такси и отправилась домой. В машине она думала о том, насколько она беспомощная. Ей совершенно не хотелось мириться с тем, что она больше не увидит Илью, она так много еще
