и стянули для штурма. Отвлекающий манёвр, но на него клюнули, думали, там вся банда. Повезло, что мы сами были на рынке.
Рядом с автобусом собрались сапёры. Человек в камуфляже и чёрной маске держал лающую овчарку на поводке, собака почуяла взрывчатку, а один из спецов уже ковырялся внутри.
— Повезло, — слышал я обрывки их разговоров. — Закладывали по всей совести, но разминировали грамотно. Только вот будто ещё должно быть…
— У них тут крутился какой-то бывший вояка, сапёр. Вроде бы он… или кто-то из чоповцев, там тоже сапёры есть. Там, может, взяли?
— Собака бы нашла… Ушёл кто-то.
— И чё, хочешь сказать, сейчас по городу ходит мужик с полной сумкой гексогена?
Раненых и убитых вывозили, даже говорящего Халида упаковали в милицейский бобик, но мне больше было интересно, смогут ли разговорить Ису. Думаю, это вопрос времени.
Сам я крутился неподалёку, ожидая, скажет ли кто-нибудь, где Череп. Пришлось снова сдать оружие, а после надо будет писать объяснения, почему я таскал с собой ПСМ, и почему из наградного оружия стреляли. Впрочем, человек Ремезова обещал помочь с этим, так и сказал, что не заморачивайся, отмажем.
Ещё прибыл прокурор, начальник РОВД приехал чуть позже, ещё все ждали визиты милицейских генералов из Читы, которые бросили все свои дела и рванули к нам. А в саму Читу уже вылетел аж целый министр, как мне шепнул Лёня, и уже завтра тоже будет здесь. Дело получилось резонансным, ведь едва не случился теракт. Чувствую, покоя здесь не будет ещё долго.
— Про нас говорят? — Женя краем уха услышал новости по радио в одной из машин, которые заехали на территорию. — Рынок и чечены, слыхали, пацаны? Уже? Так быстро?
— Да не про нас это, — Слава прислушался. — Это где-то в другом городе.
Диктор тем временем бодро рассказывал, как из-за конфликта мэра города Нефтехимск с чеченской диаспорой на городском рынке, сам мэр сегодня был убит в подъезде собственного дома. Якобы не поделили что-то, мэр кого-то кинул, против него отправили киллера.
— Не про нас, — сказал я. — Да и как бы так быстро всё узнали? Только-только всё случилось.
Ко мне уже шёл усталый следователь Федюнин, размахивая чёрной папочкой, но от его допроса меня спасла въехавшая на территорию рынка чёрная Волга с мигалкой. Оттуда, кряхтя и опираясь на костыли, вылез Ремезов, и его оперативники сразу бросились к нему для докладов. Но он отмахнулся, на ходу бросил пару распоряжений и двинул ко мне.
— Макс, ну ты сегодня в ударе, — сказал он, широко улыбаясь. — Как услышал, что ты им зубы заговорил, не поверил. Хотя потом думаю, кто если не ты, хе! Ты же кого угодно уговоришь.
— Иногда уговоры не работают, — ответил я. — Но тут много кто помог, и наши, и ваши, и остальные.
— Не забудем. Если бы у этих удалось, — Ремезов покачал головой. — Ладно, чего сопли с ними тянуть. Завтра даже наш главный с центра прилетит, лично буду отчитываться. А с остальным, — он перешёл на доверительный шёпот. — Скажу, чтобы сильно нервы не трепали… Такое дело предотвратили. Отдыхай пока, успеешь ещё показания дать, мы тут надолго. Наградят даже. Дай мне потом списки, кто отличился. Посмотрю, что могу. И про себя не забудь.
— Главное — дай наградной калаш для Жени, — я показал на него и усмехнулся. — И он будет доволен. А если серьёзно, раненый у меня есть, бывший милиционер, отличился. И другие мужики тоже себя показали, никого не забуду, Денис, Лёня, остальные. Но у нас ещё не всё, Серёга, — я посмотрел на него. — Черепа с ними не было, и не похоже, что они его грохнули. А вот его нельзя недооценивать.
— Скажу, чтобы поискали. Про Шелехова, кстати, уже и не вспоминают, забытый материал. Наоборот, все звонят, поздравляют. Эх, в отпуск попрошусь, скорее бы уже раскидаться со всем.
— А тебе звание не дадут? — спросил я. — Ещё одно.
— Куда мне так быстро? — он усмехнулся. — И так полковником не так давно стал.
— Да я вот думал, что если вдруг Платонову станет это всё интересным… он же не с полковниками водится, уж точно, у него генералы в знакомых должны быть.
— Да посмотрим, — Ремезов опёрся на машину и закурил. — Наш разговор про Олимпиаду я не забыл, если что. Даже вспоминаю его всё чаще. А что Черепа… намекнуть его братве можно, с кем он связался и что они все пойдут соучастниками в деле по терроризму, если промолчат. Сразу выдадут.
— Я думаю, он уедет, — сказал я. — Даст взятки и уедет, деньги у него есть. Но мало ли, рисковать не хочу.
Серёга вернулся к работе, я огляделся, потирая ухо, звон в котором после громких выстрелов уже прошёл. Машуков стоял в стороне, объясняя Левшинову, как расставлял людей и как готовился к быстрой операции, где и времени-то на подготовку почти не было, а матёрый собровец одобрительно кивал. Лёня перехватил следователей, объясняя им детали, и махнул мне рукой, что сам справится с этой работой. Парни из конторы курили, громко матерясь через слово и размахивая руками. Раненого Костю увезли, зайду к нему сразу, как будет свободная минутка.
Я отошёл к скамейке, где сидели Слава, Женя и Дима.
— Поехали, — сказал я. — А то холодно уже.
— Холодрыга, — согласился Женя. — Дубак какой-то.
— В контору заедем, чай попьём, пока время есть. А вот завтра уже будет весёлый день.
За руль сел я сам, джип выпустили с рынка без проблем, отогнав буханку, которой загородили дорогу. Вокруг толпились удивлённые люди, обсуждая, что сегодня случилось. Будь это то время, до которого дожил я, у каждого наверняка был бы смартфон, с которого они бы всё снимали, и уже через пару часов вся страна узнала бы о происходящем.
В конторе хотел позвонить деду, чтобы не волновался, а после перекусить и выпить кофе, ведь уже больше суток на ногах. Но подъезжая к зданию, понял, что до отдыха ещё далеко.
— О, да у нас тут герой завтрашних газет, кхе, — Женя присмотрелся к стоящей у крыльца чёрной Тойоте Марк 2. — Сам Мишаня-сапёр приехал в гости.
Вокруг Тойоты уже столпились наши парни, бывшие поблизости, видно и самого Мишаню.
