морща невысокий лобик.
— Опять двадцать пять! — Артем шумно выдыхает и закатывает глаза. — Малыш, ну давай, маленькое мозговое усилие! Прошу тебя! Вот такое масепусенькое! — он складывает щёпотью большой и указательный пальцы.
— Вика? — несмело спрашивает Кристина.
— Бинго! — Артем дает ей помидор. — Если убрать Вику, то Марк получает отель на блюдечке. Компромэ?
— А ты что получаешь, Артем?
— Я получаю Вику.
— И всё? — алый ротик Кристины удивленно приоткрывается.
А мой давно уже широко открыт. У меня челюсть со стуком упала на пол. Я чуть не спросила вместе с ней: "И всё?"
— Да ты втюрился, что ли? — смеется Кристина.
— Не неси бред! — отмахивается Артем.
— Да втюрился, втюрился. Иначе какой у тебя еще интерес? — смеется Кристина. — Я одного не понимаю: что вы в ней все нашли? Моль в обмороке! Страшная же! Потому и мужика до сих пор нет. Ни кожи, ни рожи, ни Серёжи. На ходу костями гремит. Мордочка мышиная, вредная. И ноги, как у цапли: худые и бесформенные. А сверху так и вообще доска гладильная. Нет, я просто в шоке!
Глава 7. Недотыквенная Золушка
— Мы тоже, — мрачно отзывается мой мозг. — Как-то у меня вообще ничего не складывается. Отказаться от таких денег ради чувств? Ладно, был бы Артем серьезным парнем, я бы понял. Но он же бабник!
— А мне нравится, — возражает мое тело. — Два красавчика за нас дерутся. Богатые, молодые, сексуальные! Пусть устроят дуэль. А мы, как королевишна, будем посерединке сидеть и ждать, кому достанется такое счастье. Правда, у Артема мы еще не все разглядели, но потенциал есть. Это точно. Я мельком заценило. Надо бы поближе пощупать.
— Да заткнитесь вы оба! Мне ничего не слышно, — мысленно кричу на них я.
— Крис, ты не парься. Ну что, по рукам? — Артем протягивает ей руку.
— А может, ты просто хочешь досадить Марку? — озаряет Кристину. — Все же знают, что вы готовы горло друг другу порвать. Тогда я тебе не помощница. Против своего жениха не пойду.
— Против жениха? Да он десять минут назад от тебя публично отказался!
— Это было специально для инвестора. Марк мне все объяснил. Весь бизнес — это театр, иногда необходимо притворяться, — важно произносит Кристина, как попугай, повторяя слова Марка. — А мой Марк меня очень любит. И потом, ну кто поверит, что он может меня променять на эту грымзу Вику? Поэтому тебе не удастся досадить Марку через меня.
— Не неси ерунду! У меня есть много способов достать своего брата. И мне для этого твоя помощь не нужна. Так ты согласна?
— Ну ладно, — неуверенно говорит Кристина, жеманно протягивая Артему ладонь.
— Вот и хорошо, — Артем звонко хлопает ее по ладони. — Договорились. Я сейчас выйду, а ты немного подожди здесь. Чтобы не было подозрительно.
Он выходит. Кристина молча стоит, прислонившись к стене. Да поди уже вон, овца ободранная! У меня ноги затекли. Стою за стеллажами и пошевелиться боюсь. В руках сжимаю ящик с кофейными капсулами. И Гаспар, как назло, ее не зовет. И вдруг Кристина всхлипывает. Садится на ящик, и, закрыв руками лицо, начинает плакать. Только этого мне еще не хватало!
Внезапно дверь распахивается и на пороге появляется Гаспар.
— Ты что здесь делишь? — строго спрашивает он.
— Ничего, я так… просто… — она шмыгает носом и отворачивается.
Гаспар осторожно притрагивается к ее плечу и шепчет:
— Это из-за твоей жених, да? Ты плакаль из-за него? Я тебя понималь! Моя невеста изменила мне с кондитер! Ненавижу кондитеров! Они изображать звезда професиональ, но на самом деле, мы же знаем, как они валять свои дурацкие булочки и кексики. Мое сердце было разбито! И я уехать из Франция куда глаза глядят. Далеко-далеко! И оказаться в России!
Кристина молча кивает.
— Неважно, — сквозь слезы говорит она. — Все уже наладилось. Просто мне очень обидно. Извините меня. Я сейчас выйду. Вообще-то за сыром шла.
— Какой совпадений, о-ля-ля! — восклицает Гаспар. — И я!
Кристина вдруг хихикает, утирает кулачком слезы и шмыгает носом:
— Ну, потому что вы меня послали за сыром, а я не дошла.
— Правда? — хмурится Гаспар. — Пардон, я забываль! Ничего не помнить, — он чешет затылок под колпаком, отчего колпак съезжает на нос. — Где я? Кто здесь? Помогите старику! — испугано частит Гаспар.
Кристина заливается смехом и берет с полки головку пармезана.
— Вот сыр! Я пойду работать. Спасибо, что рассмешили, Гаспар!
— Один момент! — Гаспар выхватывает из ее рук сыр. — Никогда не трогай эту гадость! Это пармезан из импортозамеш… о мой бог! Этот язык меня убиваль!
— Импортозамещение, — приходит на помощь Кристина.
— Нет-нет! Мой голова не может это учить! Просто брось это обратно на полку и… вуаля! — с торжественным видом Гаспар извлекает из глубины стеллажа деревянную коробку.
— Это же… быть не может! Это настоящий французский пармезан! — Кристина хватает коробку, открывает ее и вдыхает аромат сыра, закатив глаза от наслаждения. — Прованс, — шепчет она. — Незабываемый запах трав, аромат сыра, свежий хрустящий багет и воздух, наполненный любовью. О, как я скучаю по Франции! По этой атмосфере утонченности и незабываемой легкости!
— О, моя дорогая! Это контрабанд! — Гаспар так задыхается, что я боюсь, как бы его сейчас Кондратий не хватил. — Неужели я нашел родственную душу, способный по одному аромату отличить настоящий пармезан от жуткий подделка? Один утонченный человек среди этих варваров, которые могут заменить пармезан из Прованса этим ужасом из импортозамеш… мэрд! Дерьмо! Это не сыр! Это Квазимодо! Молочный Фредди Крюгер! Моя бабушка родилься в Прованс. И всегда готовила мне картофель-гратен с прованский трав и пармезан. Разве можно это сравнить с тем, что я должен готовить здесь?
— Тю на па де сю! У вас нет выхода! — шепчет Кристина.
— Потому что я предал высокое искусство ради деньги! Я — Иуда! — Гаспар замолкает, закрыв руками лицо.
— Ну что вы? Не нужно так переживать, Гаспар! Ну тонки па! — журчит она по-французски.
— Ты говоришь, как француженка! Мое сердце порхает, как мотылек! Вот, попробуй! — он руками отрывает от головки сыра маленький кусочек и кладет ей в рот.
— Манифик! Прекрасно! — шепчет Кристина, закрыв глаза от наслаждения.
— О! Ма шери! Моя дорогая, продолжай говорить по-французски! Не останавливайся! Я чувствую, словно внезапно оказался там, где я родился: в Париже, на Монмартре. Ведь здесь мне просто не с кем говорить на таком поэтичном языке. Утончённых здесь нет. Сплошные здоровые жлобы на кухне! И мне было так одиноко, пока я не встретил тебя! — Гаспар срывает с головы колпак и швыряет его в угол.
Колпак перелатает через стеллаж и шлепается
