знакомый рёв двигателя и заиграла музыка моего отца… Старый, русский рок. Он звучит ещё красивее под шум дороги, вот бы смотреть сейчас в окно…
Меня окутало великое счастье, оно выливается из переполненного сосуда и если бы я мог, то непременно залился бы слезами счастья. Это чувство охватило не только меня, оно общее на всех в машине. Артур и Елена подпевают музыке, в их голосе слышны смешанных переживаний слёзы.
– Реки времен – отраженья миров.
– Реки времен – в них шагнуть ты готов.
– Чтобы там, вновь увидеть себя
– И разгадать, что хотела судьба.
Дрожащий трепет поселился внутри меня и единственное желание – обнять эту мою семью, показать свою великую любовь, которую я так и не успел выразить при жизни.
Вдруг всё потухло, во тьме проскользнула смерть и всё мое существо, каждая струна души продрогла в холодном трепете, ожидая.
XXXVIII
Смерть подошла ближе, чем когда-либо и коснулась меня, успокоив страх. Она прекрасный ангел и вправду не стоит её бояться, самая верная и искренняя подруга.
– На страшись и не бросайся в истерику, твое время почти истекло. Насладись её последними объятиями и помни – потворствовать есть самый верный путь, ибо ты только свидетель.
Музыка вернулась, вместе с ней шум дорог и сквозь музыку я слышу тихие слова Елены, она всё ещё подпевает. Всё вокруг меня начинает рушиться, я вижу! У этой тьмы есть границы, она как стеклянный шар, в котором я всё это время был заперт. Сейчас стекло этого шара начало трескаться, а сквозь трещины просачивается яркий, чистый свет.
Я трепетно жду каких-нибудь слов, ещё хоть что-нибудь от её, но нет… Мне довелось услышать только её нежную руку, гладящую меня по голове, рёв двигателя и несущиеся километры асфальта с вылетающими из-под колёс камнями.
Стеклянный купол начал опадать скорлупой, опадать в никуда исчезая бесследно, заливая всё ослепительным блеском и этот блеск, укрывает собой мир звуков, мой родной дом под названием жизнь.
– Ах Елена, моя искалеченная любовь, ты была моим смыслом жизни, кто я такой, чтобы это отвергать? Раз ты сейчас со мной, сквозь столько лет пронесла меня в своем сердце…. Это значит, что я жил не зря, что я потратил свой век, на покупку самого ценного. Если бы я смог понять при жизни, что у меня есть все причины радоваться, а я как идиот, играю свою драму…
Скорлупы почти совсем не осталось, и я уже совсем не слышу звуков, не слышу даже собственных слов. И вот последний обломок тьмы растворяется.
– Спасибо.
XXXIX
Абсолютное ничто, большее ничто чем бывшая тьма. Я чувствую, как сам становлюсь ничем, исчезаю, как растворяющийся сахар в воде. Мой последний бой со смертью, самый последний бунт против судьбы – мои последние мысли.
Я счастлив тем, что жил и счастлив каждому. Даже тем, кто причинял мне боль и строил козни. Ведь кто мы такие, чтобы судить мертвых? Они ничто. И кто мы такие, чтобы судить живых? Они обречены стать ничем. Что я могу судить о грехе, если убийство может нести добро, как и спасение жизни может сулить зло. Любовь часто возрождает безнадежных и не реже губит самых крепких. Даже я – бесконечность самых разных. Даже смысл жизни колеблется от полного несуществования, до бесценности своей. И никто при жизни не сделал мне плохо причинив боль, ибо пока я жив, боль есть услада. Никакая тоска не вела меня к петле, а напротив, укрепляла жажду жить. Осознание цены страданий, принесло мне наслаждение во всем, что я встречал на своем пути. И сожалею я лишь за каждый свой седой волос. А теперь пришла порка стряхнуть с себя весь собранный груз, я рад, что я жил и это единственное, что имело значение.
Я эфемерен, как туман.
Бесформен будто кучка пыли.
Я растворюсь свободу дай.
Перед великим я бессилен.
А жизнь как точка на строке.
Среди всех записей ничтожна
И все же я склоняюсь ей.
Как поп склонится пред иконой.
Мой век дороже жизни звёзд.
Не буду врать я б их продал,
Что б отодвинуть смерти срок.
Увидеть все что не видал.
Я эгоист, как каждый человек.
И как и все считал себя мессией.
И вот у бога на ковре.
Перед великим я бессилен.
XL
***
И вновь за окном я вижу рассвет.
Снова птичка по веткам порхает.
Снова сил во мне полный букет.
Снова солнце садится решает.
И как вчера, точно тем же путем,
прокружилась тень дикой ивы.
Бил рассвет молодым серебром
и закат алым отблеском сгинул.
Снова ночь опустилась во двор.
Точно так же зажглись фонари.
Снова вижу лишь только в упор.
Да и то, все вчера уже видел.
Снова силы угасли во мне
и спросони заметил подмену.
Чья-то тень простояв во дворе,
вновь вернула родную мне сцену.
***
В окно смотрю и много вижу.
Пусть и свободы я лишён.
Смотрю весь день, хватаю силы.
Для всех снаружи я смешон.
Я слышу звуки, разговоры
И Грохот грозного дождя.
Смотрю в окно и не понятно.
Куда девалась вся толпа?
Я вижу вальс и пируэты.
Танцоры все во власти луж!
А в окнах тысячи поэтов,
Сигарой глушат горечь душ.
И не печально мне, однако.
Такой судьбой мир награждён,
Что жизнь ходьба туда обратно.
Вечерний-утренний бульон.
Обойду
Ох цветочек нежный.
В моих грубых лапах.
Ты чудной, застенчивый.
А я грязный, наглый.
В диких землях вырос ты.
Там ведь твои корни…
Встретив, я про них забыл,
Вырывая чудо с поля.
Вот и лепестки опали,
Сколько б я не плакал.
Не вернуть на стебель,
Все равно завянет …
И приняв все это,
В поле обойду.
Ох цветочек нежный,
Я тебя люблю…
Самый первый раз
Не спешите же влюбляться,
Эта мука не для вас.
Вы мечтаете отдаться,
Только в самый первый раз.
Вы не сможете смеяться
И улыбкой той блистать.
Не удастся так же плакать,
Не придётся так страдать.
С каждым циклом меньше-меньше.
