мешать, работайте.
Она поцеловала его в щеку, и пошла к выходу.
- Ах да, Вал, я сегодня закажу еду из ресторана на дом. Хочу устроить романтический ужин при свечах, без посторонних глаз, так что прошу, не опаздывай.
Ждать ответа она не стала, махнула мне рукой на прощание и ушла. В кабинете висела звенящая тишина, от которой становилось не по себе.
- Что она хотела?
Я молчала. Ну не умею я жаловаться или сплетничать. Раздувать пламя скандала, которое и так уже тлеет на углях всей этой ситуации, мне не хотелось.
- Что она тебе сказала? – Вольдемар прикрикнул, от чего я подпрыгнула на месте и сжалась в комок.
- Просто познакомиться пришла… - неуверенно ответила я.
- Познакомиться? Так, что ты теперь сидишь тут бледная как стена?
- Я не…
- Не будешь мне плакаться в жилетку, на то какая она стервозная?
Я молчала. Он проницательно подметил все то, что я думала о ней. Хотя чисто по-женски я понимала ее тревогу и беспокойство о том, что какая-то соперница вот так вот вторглась в их жизнь, и не просто претендует на ее мужчину, но и привязывает его ребенком.
Вольдемар Вениаминович тяжело вздохнул и прошел к своему месту. Он присел и вновь уставился на меня.
- Прости Анну за эту выходку. Просто ее карьера сейчас под угрозой из-за травмы, плюс вся эта ситуация с вынужденной женитьбой не порадовала ее. Она боится остаться одна без поддержки. Со временем она успокоится и перестанет устраивать эти сцены.
Мое сердце сжалось от горечи и тоски. Он так нежно защищал ее передо мной, что мне стало немного завидно. Я постаралась улыбнуться как можно правдоподобнее, но предательские слезы душили. То ли гормоны плескались через край, то ли просто обида, но я тут же встала:
- Простите, мне нужно отлучиться…
- В уборную?
- Да, в уборную…
Я пулей вылетела и умчалась в конец коридора, где и находилась женская «святыня». Плакать при все людно и вызывать к себе жалость я не умела, а потому скрывшись в кабинке, просидела там добрых пол часа. Истерика не прекращалась, как бы сильно я себя не уговаривала. А когда я все же вышла, то увидела Жанну, которая взирала на меня сквозь зеркало около умывальника.
- Макияж потек – сказала она и полезла в свою сумочку, из которой достала влажные салфетки – вот, они для снятия макияжа.
- Спасибо, но не нужно, я могу умыться водой.
- Просто водой ты размажешь все это счастье по лицу, а мыло тут ужасно сушит кожу. Поэтому бери и не скромничай.
- Спасибо.
Я приняла это жест доброй воли и начала чистить лицо от потекшей туши, которая размазалась прилично по моим щекам. Это была одна из причин по которой раньше я избегала макияжа.
Когда же мое лицо приняло привычный для меня вид, но с легкой припухлостью около глаз, Жанна протянула мне косметичку.
- Вольдемар Вениаминович заметит, если ты придешь в таком виде. И не нужно отказываться, в офисе опять поползут слухи, которых и так хватает.
- Да, я заметила…
Я принялась наносить макияж, но руки слегка подрагивали, от чего сделать это быстро у меня не получилось. Жанна цыкнула, выхватила тушь, прижала меня спиной к умывальнику, и приказал закрыть глаза. Она ловко и быстро нанесла мне косметику, и не только тушь, но и тени и даже блеск для губ.
- Не пойми меня неправильно – как-то раздражено начала она – я берегу репутацию шефа, и делаю все, чтобы избежать лишних разговоров не связанных с работой, среди коллектива. А ты как бельмо на глазу, которое создает проблемы только своим появлением. С того дня как он забрал тебя к себе, весь офис вместо того, чтобы работать, обсуждают в каких позах он тебя имеет и как хороша ты в постели, что сам Вольдемар на тебя повелся.
Я поперхнулась от такой правдивой отповеди, но зато была рада услышать об этом в лицо, а не так как это сделала моя бывшая сослуживица.
- Спасибо. – попыталась поблагодарить я Жанну.
- Не за что. Я это сделал для Вольдемара Вениаминовича. Тем более, на фоне его благоверной ты выигрываешь, в моих глазах…
Что-либо еще пояснять Жанна не стала. Она собрала в сумку все свои пожитки и ушла прочь. Я же повернулась к зеркалу, чтобы оценить ее старания, и была приятно удивлена – макияж был идеальным. Из зеркала на меня смотрела обновленная я. Пудра прикрыла красноту кожи, а тени и тушь отвлекали от красноты глаз.
Вернувшись в кабинет, я быстро села за свое рабочее место и принялась выполнять ту работу, от которой меня отвлекла Анна. Вольдемар был занят разговором по телефону, а потому я облегченно выдохнула и попыталась уйти с головой в электронную почту. От этого занятия меня отвлек мой мобильный, который высветил сообщение от Даниила. Я украдкой глянула на Вольдемара, убедилась, что он не смотрит на меня и как партизан, пряча телефон под столом, принялась читать сообщение, в котором мой новый знакомый предлагал сегодня поужинать вместе. От этого мне на душе стало немного радостнее, но стоило креслу моего названного жениха скрипнуть, как я тут же уронила телефон на пол и быстро попыталась поднять его, но ударилась головой об столешницу.
- Ты что там делаешь? – раздался голос Вольдемара у меня над головой, от чего я вновь упустила телефон и опять наклонилась, чтобы его поднять. А когда пыталась выпрямиться, то опять почувствовала удар, но какой-то не такой.
Я подняла взгляд на мужчину, который стоял рядом и потирал ушибленную руку, которой прикрыл мою голову от удара.
- Тебя нужно изолировать от тебя самой! – немного раздраженно сказал Вольдемар – Ты же сама себя угробишь, причем просто по глупости.
- Простите…
- За что ты извиняешься? За свою неуклюжесть?
Я почувствовала, как мои щеки стали гореть, а вот мой названный жених глядя на это расхохотался. Я положила телефон на стол экраном вниз, и решила, что отвечу чуть позже. А вот мой начальник на этой веселой ноте вернулся к своей работе.
Ответить на сообщение времени так и не нашлось, я про него вспомнила только вечером, когда вышла из машины у самого подъезда. Чтобы не тратить время зря я просто набрала номер Даниила, чтобы извиниться:
- Вечер добрый! – раздался в
