в Москве делили свою власть и захватывали посты в государстве. О каких союзных интересах вообще могла идти речь? Союз — всегда жертва, умение поступиться частными интересами во имя общих. Иначе это кабала, рабство и иные формы односторонней зависимости. В украинском случае красная фракция «группа 239», которая, по идее, должна была стоять на союзных позициях, очень быстро разложилась по отраслевым интересам: промышленники, аграрии, профсоюзники и т. д.
В российской политической мысли принято с иронией относиться к украинской и любой другой государственности в СНГ. Мол, они имеют российские либо союзные корни, поэтому все с ними понятно. Это серьезное заблуждение, которое привело к ошибкам СВО 1.0, заточенной под стремительную победу исходя из подобия государств и обществ. В реальности дела обстояли иначе.
Местная элита была готова сопротивляться и в 1991 году. Так, сразу после провозглашения незалежности 30 августа 1991 года Президиум Верховного Совета УССР принял закон о создании национальной гвардии, для чего провели переподчинение всех частей Внутренних войск МВД. В октябре 1991 года, когда еще существовал СССР, у Нацгвардии Украины появился свой командующий Кухарец, не подчинявшийся Москве. Показательно, что в СССР он был полковником, сразу после провозглашения незалежности стал генерал-майором, а в 1993 году получил генерал-лейтенанта.
В 1993 году в Нацгвардии насчитывалось уже 60 000 человек, и подчинялась она Верховной Раде, потому что закон приняли, когда Кравчук был еще главой Верховного Совета УССР, а не президентом № 1.
Оглядываясь назад, можно сказать, что незалежное государство появилось не просто так и не на пустом месте. Республиканские элиты намеренно играли в ослабление центра во главе с Горбачевым, который стремительно терял популярность. На данном этапе новые незалежные российские власти полностью поддерживали власти незалежные украинские. Общий внутриполитический враг казался важнее единства страны, которую до конца считали «союзом нерушимым», а амбиции и жажда госсобственности с правом передачи по наследству — самыми важными для правящих элит. И общее настроение оставалось таким до начала 2000-х годов, пока не закончился процесс создания новой правящей и владеющей элиты. Впереди было десятилетие формирования хозяев украинской экономики и политических кризисов по вопросу о модели государства и внешнеполитическом выборе.
На территории всего бывшего СССР шли похожие процессы, и ни в одной республике новая власть не предпринимала действий по сохранению Союза. Публично предлагались его новые формы, но это была риторика для общества. Правящие элиты занимались более интересными для них делами. Это и неудивительно, потому что ликвидация внешнего контура власти в лице партии и Москвы открывала дорогу к вседозволенности и безнаказанности, которые почему-то стали называть демократией.
На этом «демократическом» этапе новая Россия и Украина были союзниками и шли в общем фарватере. Снова процитирую президента № 1 Кравчука: «Меня нередко спрашивают, почему Ельцин (человек, известный своими проимперскими взглядами) все же сыграл столь значительную роль в развале советской империи. Я не вижу здесь противоречий. Во-первых, все мы понимали, что Союз непременно погибнет. Говорить можно было только о сроках и последствиях. Процесс развала шел уже давно, а конец мог оказаться, без преувеличения, жутким. Естественно, каждый руководитель мечтал, чтобы возглавляемая им республика вышла из этого геополитического переплета с минимальными потерями. И Ельцин не был исключением».
Выводы
Гибель СССР не была предопределена. В Союзе имелись силы и фигуры вроде последнего премьер-министра Николая Рыжкова. Однако местные правящие элиты считали, что Союз им не нужен, поэтому он был обречен. В этом смысле прав Кравчук, а не прав только КГБ СССР, который, по идее, должен пресекать госизмену на всех уровнях. Но после роспуска Союза структуры данного ведомства во всех новорожденных государствах сразу уничтожили.
Рождение новых государств мгновенно породило национальные амбиции новых лидеров. А возникновение новых центров политической власти не могло не войти в конфликт со старым центром единой власти.
В РСФСР хоть и произошел свой переворот, а Москва из союзной столицы превратилась в национальную, тем не менее в бывших союзных республиках она по-прежнему воспринималась как центр власти. Страх того, что союзная власть может вернуться, висел дамокловым мечом над всеми новыми элитами новых государств. К тому же бывшая партхозноменклатура не могла не понимать, что с точки зрения законов СССР и Кравчуку, и Ельцину полагалась смертная казнь либо пожизненное заключение. Госизмена в России всегда была одним из самых тяжких преступлений.
Поэтому национальная государственность началась с запрета компартии и формирования антисоветской украинской идентичности, на которую могло опереться новое государство.
Антисоветчик всегда русофоб, как учит нас Дмитрий «Гоблин» Пучков. Это очень быстро проявилось, но почему-то этого долго не хотели замечать в Москве. Также, как мудро подметил украинский политик Александр Мороз, лидер той самой «группы 239», от которой многое зависело, «у того, кто не жалеет о развале Союза, нет сердца. У того, кто сегодня хочет восстановить Союз, — нет головы». Переводя с метафорического языка на язык политической реальности: те, кто разрушал Союз, действовали рационально и власть не отдадут.
Глава 2. РОЖДЕНИЕ ГОСУДАРСТВА
В поисках нового государства
Итак, 2 декабря 1991 года вопрос о создания нового государства был решен. Безальтернативное голосование на референдуме, где не говорилось о разрушении СССР, вряд ли могло иметь другой результат. К тому же прямой вопрос о выходе из Советского Союза или о его роспуске не звучал. Гражданам предлагалось поддержать Акт о незалежности, 24 августа 1991 года принятый Радой № 1. Этот Акт, в свою очередь, пафосно заявлял об исторической угрозе, которая нависла в связи с переворотом ГКЧП, и о тысячелетних традициях госстроительства на Украине, провозглашая самоуправление под брендом «незалежность».
Юристы до сих пор спорят о легитимности проведения референдума и существовании самого Акта о незалежности. Дело в том, что весной 1991 года состоялся еще один референдум, на котором вопрос был сформулирован четко и касался сохранения СССР. Тогда более 70 % граждан выступили за сохранение Союза, несмотря на то что специально для республиканского референдума Рада № 1 добавила еще один вопрос — о том, что Украина должна вступить в какой-то несуществующий Советский Союз Суверенных Государств (СССГ) на основании декларации о суверенитете. За это проголосовали 80 % граждан.
Зачем понадобилась путаница, станет ясно позднее: новая власть в лице Рады № 1 и ее председателя Кравчука с помощью всенародного голосования легитимизировала сомнительные с точки зрения госбезопасности Союза документы: одно дело — декларация, принятая 450 начальниками, и совсем другое — голосование общества на референдуме. А общество, напомню, хоть и было политизировано, но с манипуляциями и политическими технологиями еще не
