её распоряжении девиц на поиски. Капель нашлась сама, сообщив, что была в дамской комнате. Но Весна успела заметить, что вышла она из неприметной двери с табличкой “Служебное помещение”. Она было сама хотела посмотреть, куда ведёт эта дверь, но тётушка, боясь, что еще кто-нибудь может опять потеряться, повела их всех к выходу.
Домой вернулись очень поздно, Весне хватило сил только на то, чтобы переодеться ко сну. Она рухнула на постель и, обняв подушку, мгновенно уснула. Сквозь сон ей слышался какой-то шорох. “Юрк, — подумала она”.
Глава 25
На следующий вечер Весна с Камнекрутами отправились гулять. В центральной части города, вдоль береговой линии параллельно тянулись две набережные: Верхняя, она же Королевская, и Нижняя, а между ними парк. Вот там они и провели время: чинно прогуливались по аллеям, слушали уличных музыкантов, смотрели на жонглёров и дрессировщиков голубей, покупали замороженный сок, кусочки фруктов и леденцы, любовались видами на море.
Мальчики взяли фотографические машины и делали снимки, пока не стемнело, а тётушка с дочерьми с удовольствием им позировали. Прохожие с удивлением смотрели на эту технику, некоторые даже просили, чтобы им тоже сделали фотопортрет. Оказалось, в Эфелии фотомашины были устаревшими и громоздкими, на треногах. Просто так вынести их на улицу и фотографировать, где хочется, было нельзя, только в фотоателье, и фотокарточки выходили плохого качества, поэтому люди предпочитали заказывать портреты у художников или чаровников. А тут не просто фотографировали на улице, но ещё и фотокарточки за минуты проявлялись!
Весна с удовольствием гуляла по парку и понимала, что ей нравится в Эфелии всё больше и больше. Теплый соленый воздух, аромат цветов, благодушные люди вокруг, шум, смех, постоянное движение. Скалы казались очень уединенными и пустыми по сравнению с этим южным городом. А еще перед выходом на улицу не нужно надевать тридцать три одёжки. Только одно её беспокоило всё больше и больше — она всё-таки обгорела. Кожа на шее и руках стала очень чувствительной и зудела, Весна и не знала, что такое бывает. Хотелось влезть в холодную ванну и чесаться. Тётушка с подозрением на неё поглядывала.
— Весна, что с тобой? — спросила она.
— Да нормально всё, — пожала плечами Весна и поморщилась.
— Да я ж вижу, что что-то не так. Вон, госпожа Амелия с полчаса распиналась, что все эти фотомашины ерунда и лучше зачарованных портретов быть ничего не может, а ты ей и ни слова не возразила.
— Ну, знаете ли, тётушка! — опешила Весна. — Вы так говорите, как будто я только и делаю, что со всеми спорю!
— А то нет, — усмехнулась тётушка. — Ну так что хмуришься?
— Да руки болят, кожа прямо горит.
— А, досиделась на солнце? Ну так поехали домой, мазью намажем, полегче будет.
— Да рано ещё, и танцы скоро начнутся.
— В другой раз потанцуешь, будет тебе уроком, что старших надо слушать. Остальные остаются, а мы вдвоем поедем. Азурит! — позвала тётушка.
Дядюшка подошёл к ней, тётя ему что-то принялась объяснять. Весна равнодушно на них смотрела. Начинала болеть голова, пожалуй, ей и правда лучше домой.
Они быстро добрались на наемном экипаже. Дома тётушка велела Весне сначала умыться, переодеться в простое платье, которое не жалко мазью замарать, и идти к ней.
У себя в спальне тётушка перебирала многочисленные склянки в шкафу.
— Садись пока, — она указала на кровать.
Весна села на край и осмотрелась. Комната была светлой, но маленькой и очень загроможденной, как и все помещения в этом доме. Кровать, гардероб и трюмо, слишком большие для такой спальни, стояли так тесно, что места между ними совсем не оставалось. На всех возможных поверхностях расставлены статуэтки, коробочки, баночки, подставки для украшений. Шкатулка, подаренная Весной, тоже была тут, стояла на видном месте. Стены сплошь завешаны картинами. На одном портрете, на голове пожилой дамы сидел Юрк. Весна чуть не вскрикнула от неожиданности, но вовремя прикусила язык: вряд ли Тётушка обрадуется, что ящер свободно гуляет по её спальне. А Весна даже еще не рассказала, что он сбежал.
— Вот она, нашла! — воскликнула тётушка.
Она встала перед Весной, открыла баночку, понюхала и сморщилась. Мазь на вид напоминала то, чем детишки пачкают пеленки, и пахла не намного лучше.
— Что это? — спросила Весна брезгливо.
— Жир и травы. Сиди спокойно, не дури. Подними голову, глаза только закрой, — сказала тётя.
Весна сделала, как ей велели. Вздрогнула, когда прохладная мазь коснулась лица. Не успела тётушка грубыми движениями её размазать, как зуд начал стихать. Весна вздохнула.
— Ну вот, а ты не хотела. Давай теперь руки.
Пока тётушка мазала покрасневшую кожу, Весна украдкой стрельнула взглядом по сторонам. На портрете Юрка уже не было. Вот прощелыга!
— А, чуть сказать не забыла! Госпожа Лилия тебя завтра ждёт сразу после завтрака.
— Зачем?
— Как зачем? Ты же обещала несколько дней у неё поработать! Вот и начнешь.
— А-а-а. Хорошо.
— Дядюшка тебя отвезет. Всё, везде вроде прошлась. Или болит еще где?
Весна прислушалась к своим ощущениям и отрицательно помотала головой. Ужасное жжение и зуд исчезли, только сильный запах от мази остался.
— Ну и хорошо. Сразу только не ложись спать, пусть впитается.
— Я могу идти?
— Да, и загорать больше ни-ни пока краснота не сойдет. Да и вообще от солнца надо прятаться, оно вредное.
Весна закатила глаза и кивнула. Зацепилась взглядом за стол с разложенными заготовками поделок: тетушка собирала маленькое деревце из позолоченной проволоки и янтарных листиков.
— Тётушка, а у тебя ничего не пропадало? — спросила Весна.
— В смысле?
— Ну… Я тут камешек один в комнате нашла, не знаю, откуда взялся.
— Да вроде ничего не пропало. Но ты мне покажи его, чтобы наверняка.
— Да, хорошо, только потом.
Весна выскользнула из комнаты, пока тётя еще о чем-нибудь не спросила, и пошла к себе.
* * *
“Зря я на это подвизалась” — спустя пару дней уныло думала Весна, пытаясь застегнуть тридцать пуговичек
