Книга Незаметные истории, или Путешествие на блошиный рынок (Записки дилетантов) - Наталья Нарская

от усталости и обиды на саму себя. Папа реагировал спокойно. О его неудовольствии всегда свидетельствовал переход со мной на «вы». «Не шмыгайте носом, не шмыгайте», – говорил он, и работа над ошибками продолжалась. Часто на всякий случай мы проходили однотипный завтрашний материал, и на следующий день в школу я шла без страха, потому что по математике ко мне претензий быть не могло. Это была не только помощь в овладении предметом, но и мощная моральная поддержка.

И так было во всем. Когда я впервые получила в школе двойку – причем сразу две, в том числе по физкультуре из-за забытой дома формы – и разрыдалась на пороге нашей квартиры, родители мягко рассмеялись и купили мне торт, чтобы отметить небывалое событие. Никакой трагедии, достойной слез и переживаний, в этом эпизоде они не увидели.

Одевали меня всегда лучше всех. Причем папе было важно, чтобы в одежде я себя чувствовала не только удобно, но и психологически комфортно. В старших классах, когда для нас отменили обязательное ношение школьной формы, у меня были вещи, каких не было у учителей. Я видела, как меня разглядывали, и знала, что мою одежду обсуждают. Отправляясь в очередную из частых командировок в Украину или Прибалтику, папа всегда спрашивал у меня, что необходимо купить, и перечень заказов мог быть длинным. Папа делал все, чтобы обеспечить мне надежное, счастливое детство, которым сам он был обделен.

* * *

Василий Емельянович Чумаков родился в 1939 году в шахтерском городе Копейске на границе с Челябинском. Его родители, Емельян Алексеевич Чумаков (1908–1976) и Арина Ивановна Кондратьева (1911–1979), бежали от раскулачивания, которое обрушилось на их семьи: Емельян – из Александровки Оренбургской области (в тот момент – Средневолжского края), Арина – из Курганского уезда Уральской области. Судьба свела их в Копейске. С 1937 по 1948 год у них родилось шестеро детей. Василий, мой папа, был вторым ребенком.

Жили они стесненно во всех смыслах слова. До окончания войны семья занимала комнату в бараке: на 14 квадратах к тому моменту проживало семеро жильцов – родители с пятью детьми. Емельян добывал уголь, сменив несколько шахт, до которых нужно было довольно далеко добираться пешком в любое время года и при любой погоде. Работником он был хорошим и в годы войны получил звание «почетного шахтера».

Помимо тяжелой работы главы семьи в забое, семью кормило подсобное хозяйство. Чумаковы держали корову, кур, кроликов, огород. Это позволило семье худо-бедно пережить голодные военные и послевоенные годы.

Но случались в жизни Чумаковых не то что тяжелые, а прямо-таки драматичные эпизоды. В 1942 году, в преддверии Сталинградской битвы, большинство шахтеров, включая деда, несмотря на бронь, освобождающую от призыва на фронт, отправили на призывной пункт в Челябинск. Арина плакала, и радость семьи по поводу вскоре вернувшегося со сборов кормильца была велика. Второй раз беда нависла над семьей, когда Емельяна арестовали как японского шпиона. Спасло его неумение читать и писать. Его отпустили, узнав, что в ведомости на получение зарплаты он расписывался крестиком.

После войны жизнь семьи стала налаживаться. Чумаковы получили половину «финского домика» на двух хозяев – две комнаты, кухню с подполом, веранду, превращенную отцом в третью комнату. У дома были сарай с живностью и 12 соток огородной земли, с которой отец снимал и хранил в овощной яме до 600 ведер картошки.

* * *

В 1945 году мой папа пошел в школу, где вскоре выявилась его способность к точным наукам. После четырех классов его приняли в только что созданное Копейское специальное горно-техническое училище имени И. В. Сталина, организованное для детей почетных шахтеров и круглых сирот по образцу суворовских и нахимовских училищ[107]. Учеба и особенно занятия спортом в училище, где преподавали бывшие фронтовики, были поставлены отменно. Вероятно, именно здесь папа научился брать высокую планку дисциплинированного и ответственного отношения к делу, выработал волевую и требовательную позицию по отношению к себе: к своему развитию, к физической форме (здесь папа получил первый разряд по лыжам и освоил шахматы) и внешнему виду.

В 1957 году, по окончании училища с дипломом горного техника-электромеханика, Василий Чумаков пошел работать в шахту дежурным электрослесарем. Вскоре, следуя хрущевскому призыву продвигать молодежь, его назначили горным мастером. Это оказалось для него прекрасной школой, поскольку он с азов стал осваивать принципы организации, инфраструктуру и технику горного дела на уровне конкретной шахты. В том, что необходимо учиться дальше и получить высшее образование, Василий не сомневался, но он должен был сначала отработать на шахте два года, в течение которых освобождался от призыва в армию.

С 1959 по 1962 год Василий Чумаков служил в пограничных войсках: после учебы в Петрозаводске на телефониста и радиста он отслужил почти два года в Архангельске, а затем год в Мезени, на радиостанции. Демобилизовавшись в октябре 1962 года, он опоздал поступать в вуз, вернулся на шахту и для подготовки к поступлению в институт окончил десятый класс в вечерней школе.

В 1963 году он одновременно подал документы в Свердловский горный институт имени В. В. Вахрушева[108] по направлению от шахт и Челябинский политехнический институт[109] на специальность «Автоматика и телемеханика» и поступил в оба, несмотря на очень высокий конкурс (от тринадцати до девятнадцати человек на место). После недолгих размышлений был сделан выбор в пользу ЧПИ, несмотря на более высокую стипендию в Свердловске. Аргумент был сугубо рациональный и бытовой: оставаясь в Челябинске, он мог рассчитывать на помощь семьи, прежде всего продуктами с родительского огорода.

Василий учился напористо, с увлечением. После двух курсов он устроился горным техником в челябинский филиал свердловского Уральского государственного проектного института «Уралгипрошахт», в котором хорошо зарекомендовал себя и вскоре получил должность руководителя группы. В ЧПИ Василий перешел на энергетический факультет, который окончил заочно в 1969 году.

Учился он легко, но жил трудно. Общежитие в ЧПИ он получил только на втором курсе, а весь первый курс ночевал пятым жильцом в комнате однокашников, приютивших его. Работая в «Уралгипрошахте», он жил в переплетной мастерской в подвале с диваном и мойкой, куда его тоже пустили по дружбе. Вскоре ему дали квартиру, и дипломную работу он писал уже в ней. Квартирка была маленькая, однокомнатная, но своя, и переселился он в нее с веником и подушкой – другого имущества к 30 годам мой будущий папа не нажил.

В «Уралгипрошахте» папа проработал до семидесятидвухлетнего возраста, пройдя путь от горного техника до главного энергетика. Зарабатывал он хорошо, тем более что почти все время имел вторую подработку. В какой-то момент он намеревался вернуться на шахту, чтобы заработать «подземный» стаж и выйти на пенсию в 50 лет. Но не вернулся – аварийность в позднесоветском горном деле была такова, что риск был не оправдан. Тем более что 1980-е годы Василий Емельянович Чумаков встретил главой семьи, с мамой и со мной, в новой квартире, с садом, в котором поныне с усердием работает на земле, наверстывая то, от чего советская власть отлучила его родителей, разорив и выгнав из деревни.

* * *

Папа большой профессионал своего дела, которое знает досконально, с азов. Он работал очень ответственно и дисциплинированно. Его уважали начальники и коллеги, к нему обращались за помощью, и он никогда в ней не отказывал. Он был незаменим и поэтому мог многое себе позволить. Он никогда не играл в начальника. Коммунистов и бюрократов воспринимал с иронией, трудился и трудится до сих пор, досконально разбираясь в задуманном деле, стараясь рассчитывать всегда только на самого себя, по-крестьянски признавая только то, что человек может сделать сам. Обладая независимым характером, папа всегда мог позволить себе открыто, в лицо высказать то, что думает.

Характер у папы нелегкий. От внешнего мира он закрыт и предпочитает молчать и слушать. Но в кругу родных и близких он становится интересным рассказчиком. В компании он мог взять в руки гитару, сыграть блестящую партию в шахматы, отпустить шутку, порой колкую. К человеческим слабостям он всегда относился плохо.

Папа и сегодня красивый, с пышными волосами, изящный и независимо от обстоятельств тщательно и хорошо одевается. Когда-то он мог позволить себе экстравагантный поступок щеголя. Так, однажды, присмотрев во время служебной поездки в Прибалтику английское демисезонное пальто из отличной невесомой шерсти (вес пальто – 300 граммов), он на следующий день