на фантазии, я наконец познакомился с ней. До этого я не боялся и не стеснялся, мне просто нравилась эта игра в загадочность. И, надо признаться, я немного опасался, что, раскрыв ее полностью, потеряю интерес. Но прошло уже много лет, а Мышка продолжает меня будоражить. Правда, теперь я знаю о ней если не все, то практически все, но от этого она не становится для меня менее интересной. Из наших отношений практически улетучилась та острая, захватывающая игра, и все же я бы не променял жену ни на одну из любовниц, даже на десяток.
Даже то, как она сейчас двигается ко мне, обходя другие столики, при этом плавно покачивая бедрами, снова и снова заводит меня. Каждый ее жест, взгляд, голос, слово — воплощение женственности. При этом во взгляде Иры можно рассмотреть ее стальной стержень. Вот как ее можно не любить? Как можно не восхищаться ею?
— Мышка, — зову, когда она устраивается на стуле.
— М? — поворачивает ко мне голову, слизывая с вилки крем. Р-р-р, доведет меня до греха.
— Я соскучился.
— Мы же не виделись всего несколько часов.
— Ир, не делай вид, что не понимаешь, о чем я.
— Вить, ну мы же не будем прямо тут? Потерпи до дома, — с улыбкой отвечает она, и у меня в груди расцветает надежда. Значит, сегодняшний вечер еще не потерян.
После кафе мы, как и договаривались, идем по магазинам. Но я провожу Иру по ним практически галопом, торопясь как можно скорее оказаться с ней дома наедине. Мышка хихикает, понимая, почему я так себя веду, но все же поддается и — хвала небесам — отменяет посещение еще трех запланированных магазинов. Мы сходимся на том, что пойдем туда завтра после обеда у ее родителей.
Приставать к жене я начинаю еще в машине. Ее автомобиль остался на стоянке прокуратуры, так что сейчас она сидит на пассажирском сиденье, а я беспрепятственно глажу ее колени. Сплетаю наши пальцы и перекладываю ее ладонь к себе на ширинку. Мне хочется играть с ней, распалять нас обоих. Ира, хихикая, пытается отнять ладонь от моего стояка, но я не позволяю, сжимая ее руку своей. В паху простреливает горячим удовольствием, а по телу прокатывается дрожь.
Интересно, если я сейчас предложу ей сделать мне минет прямо на ходу, она согласится? Но я, конечно, не стану. Ира не закомплексованная нимфетка, но у нее и самой богатая фантазия на развлечения. И если она захочет отсосать, то просто сделает это. Но если это предложу я, есть шанс испортить настрой и вообще остаться без секса. Поэтому я только сильнее сжимаю ее ладонь на своем члене и провожу ею вверх и вниз, распаляясь еще больше.
Ну где там уже поворот в наш поселок, мать его так?!
Глава 14
Ирина
Я смотрю на спящего мужа. Густые ресницы лежат на щеках, лицо покрывает короткая щетина, губы припухли ото сна. Густые волосы разметались в беспорядке, и я аккуратно, чтобы не разбудить Витю, приглаживаю их.
Подкладываю под свою щеку вторую руку, продолжая очерчивать мужа взглядом. Жилистую, крепкую фигуру, которая до пояса открыта моему взору, сильные руки с дорожками вен, ярко выраженный кадык и резкие черты лица. Поражаюсь его красоте. Каждый раз смотрю на него и влюбляюсь заново. Хотя должна была бы, наверное, по мнению многих, его ненавидеть.
Когда Виктор Богомолов — главный развратник универа — обратил на меня внимание, первым порывом было послать, ударить по яйцам и сбежать подальше. К тому времени, как он подошел знакомиться, я уже знала о его похождениях больше, чем, наверное, помнил он сам. Но что было удивительно, ни одна девушка, которая рассказывала о своем опыте в постели с Богомоловым, не жаловалась на него. Никто не обижался, потому что он никому ничего не обещал.
Мне было странно, что девушки в принципе соглашались на такие условия. Мне мама всегда внушала, что я себя не на помойке нашла, чтобы вот так просто дарить мужчине, не получая ничего взамен. С этим принципом я дожила до восемнадцатилетия девственницей, в то время как мои подруги уже вели полноценную сексуальную жизнь. Я, конечно, не собиралась блюсти мораль до замужества, но, как позже выяснилось, практически так и случилось. Мой первый стал моим мужем, и больше ни одного мужчины в моей жизни не было.
Что ж, Виктор Богомолов поставил себе цель заманить меня в постель. Я видела, как он наблюдал за мной изо дня в день. Чувствовала на себе его плотоядные взгляды. Но, что странно, мне не было противно, хотя обычно такие взгляды вызывали как раз отрицательную реакцию. Мне даже в некоторой степени льстило его внимание. Но больше всего мне хотелось показать ему, что существует и другой тип девушек. Те, ради которых надо постараться, чтобы не просто затащить в свою постель, а элементарно заполучить ее внимание.
Когда Витя впервые подошел ко мне, то, конечно, действовал по старой схеме. Намекнул на славу, которая бежит впереди него, предложил прогуляться и получить удовольствие, которого я еще не испытывала в своей жизни. Да-да, так и сказал, нахал самоуверенный. Я бы могла утверждать, что настолько стойкая, что меня совсем не пробрала его речь, но тогда бы я соврала. Перед обаянием Богомолова устоять невозможно. Или, скажем, шансы очень невысоки. И я, конечно, поплыла. Но вовремя вспомнила слова мамы о том, что она меня в муках рожала и мое предназначение не в том, чтобы вот так по глупости отдаться первому встречному Казанове.
Потом был осенний бал, на котором Витя повеселил меня своим предложением скрасить унылый вечер поцелуями. А когда я отказала, продолжил развлекать, не давая сделать малейший вдох без его внимания. Дальше он просто выстроил вокруг меня свой мир, оплел своими сетями и не оставил шанса из них выпутаться.
Я вижу, как лицо Вити становится все ближе. Уже чувствую его дыхание на своих губах, но в секунде от катастрофы накрываю его губы пальцами, не давая поцелую случиться. Оглядываюсь по сторонам, убеждаясь, что на парковке университета никого, кроме нас, нет, и что мы стоим в довольно темной ее части, чтобы наша встреча завтра не стала достоянием университета.
Богомолов мне нравится. Ох, как нравится! Но я не хочу становиться очередной зарубкой на его кровати. Я хочу, чтобы у нас были
