помощи.
Лично ни у меня, ни у Никиты предубеждений на этот счет не было. Какой смысл грызться и рвать друг другу глотки, если гораздо успешнее у нас получается работать вместе? Шеф, в принципе, был таким же, но и его иногда заносило. Видимо, профдеформация.
— Если я правильно все понял, — продолжил Игорь Александрович, прикрывая глаза и собираясь с мыслями, — то наш Вася решил поэкспериментировать, но что-то пошло не так, и его занесло за каким-то чертом в квартиру твоей сестры, — Ник кивнул, хоть шеф и не мог этого видеть. — Эксперименты Василия целиком и полностью основаны на записях Дронова — сумасшедшего оборотня, повернутого на теории, что такими, как он не рождаются, а становятся, а также желавшего во что бы то ни стало превратить любую истинную пару оборотня — в ему подобное существо. Оборотня, умершего несколько месяцев назад, и записи которого все это время были в руках Александра и его стаи. Из чего я делаю вывод, что этих двоих что-то связывало еще до того, как Дронов попался.
— Они могли знать друг друга по младшей школе, — я решил внести ясность в рассуждения шефа.
Он кивнул и продолжил:
— Судя по всему, когда Василий вырос, он разыскал Дронова, и они вместе решили строить лучший мир для себя родимых. Два вопроса — зачем и как? Дронов хорошо скрывался, даже от своих, — Игорь Александрович резко открыл глаза и в упор посмотрел на нас с Никитой. — Это вам и предстоит выяснить. Наш гость во второй допросной. Пока все не выясните — можете передо мной не появляться. Свободны.
Мы с Ником кивнули и вышли. Мои надежды на вечер в приятной компании таяли, как мороженное на солнце. Оставалось надеяться, что Вася будет разговорчив, но я в этом сильно сомневался.
— Думаешь, он вот так сходу нам все расскажет? — друг искоса посмотрел на меня, пока мы спускались в подвал ко второй допросной.
— Не уверен, но очень бы хотелось, — вздохнул, кинув безнадежный взгляд на потолок. Как же утром было хорошо, и как же сейчас не очень.
Глава 19
Влад
Василий, как и ожидалось, сидел в допросной в гордом одиночестве. Не то, чтобы для его охраны нужно было принимать какие-то дополнительные меры. Маг он был средненький, гораздо слабже меня или Никиты. Защитный купол, заряженный лучшими боевыми заклинаниями, не дал бы ему не то что выйти, но и просто встать со стула. И он об этом прекрасно знал. В конце концов, он проработал в нашем отделе не один год.
Круглов кинул на меня недовольный взгляд, словно я был должен ему денег, и сосредоточил все свое внимание на Никите.
— Тяжелая артиллерия подошла? — насмешливо спросил он, потирая руки. — А я уже начал думать, что про меня забыли. Целый час никто не допрашивал. А, оказывается, что просто ждали вас.
Как правило допросы мы с Никитой проводили вдвоем, и не было практически ни одного, чтобы у нас не получилось узнать у подозреваемого всю его подноготную, а если он виноват, то и получить признание. За это, в общем-то, шеф нас и любил. Правда, любил — это громко сказано, но уважал точно.
А вот среди тех людей, кого нам довелось допрашивать, ходили разные слухи. Одни утверждали, что мы не гнушаемся пользоваться грязными методами, вплоть до избиения, другие — что признание и вовсе вложено им в головы. Впрочем, никто не отрицал, что само признание имело место быть.
Больше всего меня поражали слухи про какое-либо физическое давление. Во всех допросных были установлены камеры, за каждым допросом следили. И захоти мы воспользоваться чем-либо незаконным, чтобы добиться нужного ответа, нас тут же остановили бы и вывели из комнаты, оштрафовав и отстранив от работы на месяцы. Но, естественно, ни один из допрашиваемых об этом точно не знал, хоть и догадывался. А от стереотипов о самоуправстве представителей органов правопорядка никуда не деться. Отсюда и рождались слухи.
Мягко закрыв за собой дверь, мы прошли внутрь допросной и расположились в привычных для обоих местах — Ник на стуле напротив допрашиваемого, я, прислонившись к стене, скрестив руки на груди.
Вася хмыкнул и, отклонившись от стола, молча уставился на Ника. Так прошло несколько минут. Первым, как обычно и бывало, не выдержал Круглов.
— Так и будем молчать? Для этого сюда пришли?
— И для этого тоже, — невозмутимо ответил Никита и вновь замолчал.
Я также молча изучал Круглова. Он похудел с того момента, как мы последний раз виделись, а было это всего пару месяцев назад. Волосы торчали какими-то клочками, словно кто-то пытался его избавить от лишней растительности, но потерпел неудачу. Рубашка давно неглаженная, нестиранная, с жирными пятнами. Я был полностью уверен, что если он встанет, то и брюки окажутся в том же состоянии.
Странным для меня было лишь то, что несмотря на превращение в полуоборотня, после того, как Док вернул ему человеческий облик, одежда оказалась при нем. Насколько я знал, даже Александру это удавалось не всегда.
— Дырку протрешь, — буркнул Вася, даже не повернув в мою сторону голову.
Что такого я ему сделал? У нас никогда не было особо теплых отношений с Кругловым, но и врагами мы никогда не были. Был пусть и не лучшими, но друзьями. А сейчас он всячески демонстрировал свое недовольство моей персоной, словно я украл у него из-под носа любимую игрушку.
Последняя мысль заставила нахмуриться. А не была ли Крис этой самой игрушкой? Я знал (благодаря Джеймсу), что мы с малышкой предназначены друг для друга, но ведь Василий был не в курсе. И вполне возможно, что он до сих пор лелеял мысль о союзе с Кристиной, если (или когда) ему удастся отсюда выбраться.
Вот это мне совершенно не нравилось. В душе начала подниматься волна гнева вперемешку с ревностью. Сжав кулаки, постарался взять себя в руки. Васе совершенно не надо знать, что любое его слово может стать той самой соломинкой, способной сломать мою выдержку, до этого ни разу не подводившую. Что же ты со мной сделала, девочка?
Кристина
Я бесцельно слонялась по квартире, опять не зная, чем себя занять. Мне уже начало казаться, что я только и занимаюсь тем, что ищу себе какое-нибудь развлечение. Впору на стены лезть от тоски. Может, пора уже выйти на работу? Преследователь, если так можно назвать Васю, пойман. Сидеть постоянно в четырех стенах теперь было бессмысленно. Да и день проходит быстрее, когда занят чем-то.
