по губам. Тяжело дыша и пятясь, я ретировался к двери, даже не пожелав Олесе спокойной ночи. В голове стоял полный кавардак, словно там побывали грабители. Из-за приоткрытой двери я услышал глотательные звуки, а потом – старательно сдерживаемые стоны девичьего оргазма.
Я рухнул на кровать и почти мгновенно заснул.
Наутро я не стал будить девушку. Выгуляв собак, я вернулся в квартиру и начал хозяйничать на кухне. Заспанная Олеся вошла как раз тогда, когда я разливал кофе по чашкам. Девушка чмокнула меня в щеку, и я почувствовал, как у нее изо рта пахнуло моей спермой. Я не был уверен, что Олеся проглотила все, что я отдал ей этой ночью, но аромат семени от нее шел очень довольно сильный.
– Как спалось? – спросил я, подавая Олесе кофе.
– Беспокойно, – лукаво ответила девушка и чуть улыбнулась: – Снились странные сны.
– Что ж, это бывает на новом месте, – закивал я в ответ.
Каждый из нас прекрасно осознавал насколько все происходящее странно, но при этом оба отлично понимали, что для нас такое поведение – единственно верное.
По крайне мере до того дня, когда Олесе не пришла пора уезжать обратно домой.
Последняя глава
Те пять дней, что мы провели вместе, пролетели со сверхзвуковой скоростью, но при этом я помню почти каждую минуту, проведенную рядом с Олесей. Вставая рано утром, мы гуляли с собаками, потом завтракали и шли исследовать город. Мы без устали разговаривали, смеялись, поглощали мороженое, ходили на выставки и музеи, катались на пароходе и поднимались на небоскребы бизнес-центра. При этом наши тела ни на миг не покидало чувство отчаянного влечения друг к другу, и мы держались только на силе воли, что, конечно, удавалось далеко не всегда.
Например, в картинной галерее Олеся все время терлась о меня наливными грудями, и делала это в необычной для себя откровенной манере. В конце концов, я не выдержал: в пустом зале я повернулся к ней лицом, взял Олесины груди в ладони и начал мять, отчего девушка громко всхлипнула и прикрыла глаза. Ее колени слегка подогнулись, а попа оттопырилась. Я стонал и сжимал ее грудь до того, как послышались шаги других посетителей. Выйдя из галереи спустя полтора часа, мы не обменялись ни единым словом о том, что произошло в пустом зале, и обсуждали исключительно живопись. Но распаленные возбуждением тела уже нельзя было остановить, поэтому весь вечер мы находили предлоги, чтобы касаться друг друга. Что и говорить, к тому моменту, как мы ложились спать, во мне опять кипело большое количество спермы. Мы пожелали друг другу спокойной ночи, оба прекрасно осознавая, что уже через пять минут я снова войду в комнату Олеси и буду извергать все накопленное за день семя ей в рот. Я буду наполнять ее рот до самых краев, так, что Олеся будет практически захлебываться спермой. Потом я выйду из комнаты, а девушка проглотит всю отданную ей густую перламутровую жидкость и, потерев себя между ног, бурно кончит. На следующее утро Олеся обязательно скажет, как беспокойно ей спалось, и будет винить во всем зной и духоту.
Так и проходили наши дни: начинаясь утренними прогулками с собаками, они переходили в знойные полудни, во время которых мы начинали вновь друг друга возбуждать, и заканчивались теплыми вечерами, когда мы отдавали все накопленное за день сексуальное напряжение. Приглашая Олесю пожить у себя, я рассчитывал на то, что год разлуки стер из наших тел это животное магнетическое влечение друг к другу. Расчет оказался не просто ошибочным – он был провальным. Мой член твердел при одном только виде Олесиной невероятной фигуры, а девушка постоянно терлась об меня грудью и попой. Ко всему прочему, она постоянно ходила по квартире полуголая: то в одном белье, то в футболке на голое тело, то в облегающих шортах и коротком топе. Выносить эту пытку было весьма непросто, и единственное, что спасало меня от помешательства – это мои вечерние семяизвержения Олесе в рот.
Но все когда-нибудь заканчивается, а хорошее – быстрее всего. На шестой день Олеся сделалась очень грустной. Виноват этому был не зарядивший за окном ливень, а тот факт, что завтра ей нужно будет возвращаться домой. Олеся села за ноутбук и с хмурым видом начала искать билеты. Шестичасовой поезд оказался самым удобным вариантом, плюс ко всему в нем было несколько пустых купе класса «СВ». Я предложил ей выкупить все купе, чтобы она могла ехать домой с максимальным комфортом – так мы и поступили.
– Считай, что это мой прощальный подарок, Олеся, – с улыбкой произнес я, нежно гладя девушку по голове.
– Я хочу другой подарок… – буркнула она в ответ, не переставая хмуриться.
– Ты ведь знаешь, нам нельзя, Олеся, – возразил я.
Девушка печально вздохнула и обняла меня. Ее большие голубые глаза пролились дорожкой слез, но она быстро смахнула их тыльной стороной ладони.
Ливень и не думал прекращаться, поэтому мы остались дома, заказали еду и легли на диван смотреть кино. Олеся свернулась калачиком и положила голову мне на плечо. Я гладил ее и время от времени касался ее груди, сжимая шарики в ладонях. Кино уже давно кончилось, а мы все так и лежали, тяжело дыша и нежно лаская друг друга. Ближе к вечеру распогодилось, мы решили, что этим нужно воспользоваться, и до самых сумерек катались по центру города на арендованных самокатах. Настроение немного улучшилось, и мысли о новой долгой разлуке были оттеснены в темный угол сознания до завтрашнего дня.
Вечером, после того как мы пожелали друг другу спокойной ночи, я услышал, что Олеся щелкнула замком на двери своей комнаты, а значит, сегодня я не смогу войти к ней. Я проворочался около часа, изнемогая от желания и пытаясь унять бешеную и даже болезненную эрекцию, заснул только к полуночи, а утром проснулся слегка обалдевший от серии снов, в которых Олеся творила немыслимые вещи. Паховая часть боксеров была вся мокрая от натекшей смазки. Я разделся, отправился в ванную и в коридоре столкнулся с Олесей. Увидев меня голым, с торчащим, мокрым от смазки членом, увенчанным блестящим набалдашником раздувшейся головки, Олеся судорожно вздохнула и испустила протяжный хриплый стон. Она протянула руку и остановилась в сантиметре от ствола: девушка чувствовала, как пульсирует жаром обтянутый толстыми венами член, как сильно он хочет ее. Подержав так ладонь несколько секунд, Олеся всхлипнула и быстро нырнула в ванную комнату. Я поплелся на кухню, едва сдерживая
