асфальта, обильно смоченного ночным дождем, к небу поднимался пар. Народу на улице было немного. Труженики уже разошлись по своим рабочим местам, а домохозяйки и безработные еще не закончили свои утренние дела по дому.
Но на Старозамковую улицу солнце еще не проникло, потому что она была узка и со всех сторон окружена старыми доходными домами высотою в четыре-пять этажей. Из-за этого здесь было сыро и холодно, и случайные прохожие стремились поскорее миновать эту небольшую улочку, чтобы им снова улыбнулось молодое весеннее солнышко. Туристы, и так не часто посещавшие Камбруз ввиду его захолустного положения, тоже не часто заходили сюда. По легенде, где-то здесь располагался старый герцогский замок, от которого улица и получила свое название. Но от замка не осталось и следа и никто из местных старожилов не мог припомнить, был ли он вообще, и куда подевался. Даже историки не смогли найти в летописях упоминаний о нем.
Поэтому в эти утренние часы улица как обычно была малолюдна. Клерк, опаздывающий в свой офис пробежал и скрылся за поворотом. Бродячая кошка вылезла откуда-то из подвала, обнюхала мусорную урну и, ничего не найдя, ушла греться на солнце. Полицейский, патрулирующий квартал, для очистки совести заглянул и, убедившись, что все в порядке, отправился дальше.
Но в следующий момент устоявшийся за долгие годы уклад, по которому жила Старозамковая улица, нарушился. Сначала откуда-то из-под земли раздались тихие звуки. Потом крышка канализационного люка, расположенного посреди тротуара, распахнулась, и на дорогу один за другим вылезли четыре человека. Крышка была возвращена на место, компания поспешила покинуть место своего появления, а улица снова вернулась в свое полусонное состояние.
Впереди уверенной походкой шли два молодых человека: один в черном костюме, второй в шортах, шлепанцах и желтой футболке. Немного позади шествовал совсем уж странный персонаж. Одет он был в серый балахон, в руках его был деревянный посох. От бродяги его отличал только большой черный крест, висящий на шее. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке: с любопытством и страхом смотрел он на окружающие его дома, рекламные щиты, фонарные столбы. А проезжающие мимо машины вообще приводили его в полнейший ужас. При приближении очередного автомобиля он отскакивал на несколько метров вглубь тротуара и прижимался к четвертому спутнику – молодому парню в джинсах и клетчатой рубашке. Впрочем уже через полчаса страх прошел. Теперь человек в рясе скорее с любопытством, чем со страхом взирал на проезжающих мимо него железных коней.
– Послушай, Жак – обратился обладатель черного костюма к своему спутнику в джинсах – отчего ты прячешь картины в нескольких милях отсюда. Посмотри, какое замечательное место для тайника, и ехать никуда не надо.
– Просто в этих краях люди, вылезающие из канализационного люка со старинными картинами подмышкой, обычно вызывают подозрения. К тому же, через пять лет эту улицу будут реконструировать. Снесут дома, раскопают дорогу, и найдут наш подвал.
– Надо не забыть перепрятать все, что там лежит – сказал герцог.
– Не волнуйтесь, у нас для этого будет полно времени. Многие десятки лет – успокоил их Мерлин.
Между тем компания вышла на городскую площадь.
– Ну что, с чего мы начнем поиски? – спросил Жак.
Путешественники огляделись. От площади во все стороны, подобно солнечным лучам, расходилось пять или шесть дорог.
– Предлагаю для начала перекусить, и чего-нибудь выпить – предложил герцог.
– Мы ведь поели не далее как полчаса назад – возразил Жак.
– Не знаю, как ты, а я ничего не ел уже пять веков – поправил Мерлин.
– Если мы будем пировать, вместо того, чтобы заниматься поисками, мы никогда не найдем Нострадамуса – настаивал Жак.
– Хорошо, раз ты такой умный, предлагай, как будем действовать – проворчал герцог.
– Предлагаю разойтись по городу. Так мы покроем большую площадь. Встретимся на этом месте через три часа. Тогда и перекусим, надеюсь, в компании с этим Нострадамусом.
– А этот тоже пойдет? – спросил Мерлин, указывая на епископа. Тот совсем осмелел и принялся методично долбить своим посохом припаркованный неподалеку автомобиль, видимо решив, что это происки дьявола.
– Этого отправлять нельзя. А то он заблудится. Да и Нострадамуса он в лицо не знает. Нужно было показать ему видеозапись, но теперь поздно об этом думать. Предлагаю оставить его здесь.
– Отлично. Я пойду по этой улице, ты, Жак, – по этой, а Мерлин идет направо.
– Ваше преосвященство, мы уйдем, скоро вернемся. Оставайтесь здесь – крикнул Мерлин епископу.
– А что мне делать? – спросил епископ.
– Ничего. Ходите по площади и высматривайте странно одетого человека.
– Они все тут странно одеты.
– Тогда высматривайте обычно одетого человека. Если увидите, подойдите к нему, заведите разговор. А там, глядишь, и мы подойдем.
– А когда я уже смогу сражаться с неверными?
Мерлин огляделся. Даже ему, старому еретику было понятно, что в глазах епископа, все здесь – неверные, и сражаться с ними – смерти подобно. Но, вероятно, то же было ясно и самому отцу Уриилу. А становиться священномученником ему пока не хотелось, поэтому он сам ответил на свой вопрос.
– Я пока огляжусь. Нельзя бросаться в битву, не проведя предварительно рекогносцировку.
Мерлин удовлетворенно кивнул ему в ответ, и отправился на поиски беглеца.
Герцог направился в направлении, указанном ему оруженосцем. Город постепенно оживал. Появились старушки, спешащие по магазинам, мамаши с колясками, непрерывно щелкая фотоаппаратом пробежал мимо неизвестно как узнавший об этих местах японский турист. Герцог прошел несколько кварталов, когда его вдруг догнал Мерлин.
– Ты ведь должен идти по другой улице? – удивился герцог.
– Да, совершенно верно. У нас важная миссия и все такое – но я подумал, что мысль о завтраке была не столь плоха. Глупо искать беглеца на пустой желудок. Не зайти ли нам в таверну?
Герцог огляделся. Жака поблизости не было.
– А это дело – ответил он – Нострадамус бегает где-то тут вот уже три дня. Думаю, ничего не случится, если он подождет еще пару часов.
– Я знаю поблизости чудесное японское кафе. Там готовят замечательные суши.
– Я ни слова не понял, но звучит заманчиво. Пошли.
Они завернули в переулок и оказались возле закусочной.
– Выглядят аппетитно – сказал герцог, осматривая витрину – что это, пирожные?
– Нет, сударь, это сырая рыба, водоросли и некоторые другие морские продукты, положенные на вареный рис. Очень изысканно.
– Что же, рыба совсем сырая?
– Совершенно сырая.
– Ты что, отравить меня вздумал, старый дурак?
– Нет. Сначала попробуй.
– Не буду я ничего пробовать. Пойдем скорее отсюда. Хоть я и давненько тут не был, но помню, что неподалеку есть настоящая
