ухмылка застыла на его лице навеки, — Дьявольская Луна вдохнула. — Он умер на пике удовольствия. Его конец можно даже посчитать счастливым.
Вдалеке виднелись окоченевшие статуи среди снежной равнины. Мертвецы, что двигались как живые люди, на рассвете застыли, и их фигуры выглядели словно лес теней.
— Урок этой истории прост…
— Не водись со всякими дьяволами! — глава Фракции Чести заворчал. — И это не просто какие-то выдумки, это было на самом деле. Один мастер воровал нефрит золото, а потом к нему послали этого демона-искусителя, и он умер.
— Ох-
Зомби стояли рассредоточено, будто искали что-то. Возможно, нас вчера, и так они и застыли. Дьявольская Луна, глядя на мертвецов, сказала:
— Новички ошибаются, полагая, что цель изучения боевых искусств — это достижение невероятных высот, бессмертия и вечной жизни. Шумно вздохнув, она подозвала к себе старика и вдвоем они подняли зомби.
— Устойчивый к яду погибнет не от отравления, как и неуязвимый к ранениям умрёт не от меча, а от чего-то другого. Понимаешь? Тот мастер избрал не только лишь свой путь, — Дьявольская Луна с тяжестью переносила зомби. — Как ты выбираешь, каким мастером ты станешь, ты также выбираешь и свою смерть.
Словно грузчик, таскающий тяжелый ящик, она двигалась медленно и с трудом, опускала порой мертвеца на землю, выдыхала, а затем снова поднимала тело, и так раз за разом.
— Все когда-либо умрут. Мы прекрасно об этом знаем. Думаешь, мы почувствуем обиду или несправедливость, когда наш час настанет?
Кажется, мертвецы ночью передвигались. Дьявольская Луна и глава Фракции Чести снова собрали в одно место всех разбредшихся зомби.
— Но мы не хотим так умереть.
На это ушло много времени. Выносливость этих двоих оставляла желать лучшего, а трупов было очень много.
— Мы не против, если бы нас убили или отравили. Ничего страшного, если бы мы попались в
ловушку или нас поймали разбойники. Хорошо, если в спину нам нож всадит человек, которому мы доверяли, или убийца, нанятый какой-нибудь высокопоставленным лицом.
К тому времени, когда двое воинов вернули зомби на свои места, солнце уже стояло в зените, и я заметил, как много опечаталось на снегу следов.
— Но мы не можем умереть так, — Дьявольская Луна вздохнула и посмотрела на меня. — Ты спрашивал, как мы продержались так долго? Мы всего лишь хотим умереть так, как мы того пожелаем.
Старик перенес сотни тел и поставил их в линию. Девушка перенесла сотни тел и поставила их в линию. Зомби сейчас выглядели как войско, разделённое на две враждующие стороны. Казалось, словно они готовы прямо сейчас побежать в бой.
Я вдруг вспомнил кое-что. Разговор, который произошел, когда мы стояли в лесу трупов:
— Хоть причина смерти и одинакова, дата смерти у всех разная.
Мы тогда только попали в этот мир и впервые увидели зомби.
— Напрашивается логичный вывод, что кто-то принёс их сюда.
— Своего рода братская могила?
— Хм… А, по-моему, это больше похоже на Терракотовую Армию.
Когда наступает ночь, зомби свободно передвигаются, и всё равно огромное количество мертвецов, коих тут навскидку около тысячи, находится на снежной равнине. Разве это не странно?
— Фу-у-ух…
Да, это странно. Если бы только их никто сюда не переносил.
— Сегодня немногие ушли далеко.
Пять сотен человек из Дьявольской Школы. Пять сотен человек из Фракции Чести.
— Вчера луна ярко светила. Хоть и не как солнце, но для живых мертвецов и этого света достаточно.
Дьявольская Луна и глава Фракции Чести перенесли своих солдат. Это была очень долгая и кропотливая работа, на которую ушёл практически весь день, но они не останавливались, будто делали что-то само собой разумеющееся.
— Так мы и продолжаем нашу Великую битву Чести и Дьявола.
— И прошло уже три года.
Пошёл снег.
— Наш мир не будет разрушен кем-то вроде живых мертвецов.
Все когда-нибудь умрут.
— Мы проводили исследования, мы знаем, как с ними справиться.
Даже если во всём мире не останется больше великих мастеров боевых искусств…
— Если Фракция Чести и погибнет, то только от рук Дьявольской Школы.
Даже если все книги подобного жанра запылятся и потеряют последнего читателя…
— Если я погибну, то только от рук мастера из Фракции Чести.
Этот мир не погибнет. Для того, чтобы он погиб, нужно убить этих двух людей.
Даже если в мире, который населяет миллиард людей, от неизлечимой болезни погибнут все, а последний выживший сам лично перережет себе горло, то причиной гибели этого мира станет не болезнь, а самоубийство.
По крайней мере, эти двое считали именно так.
— Нам Гун Ун из клана Нам Гун, — старик поставил кулак к ладони в знак приветствия и поклонился.
— Я представляю Фракцию Чести.
— Дьявольская Луна Со Пэк Хян, — девушка повторила его действия. — Я представляю Школу Дьявола.
Солнце вышло из зенита.
Прошло несколько лет с тех пор, как в этом мире остались только эти два человека. Из года в год они каждый день решали, что станет причиной гибели мира.
— Я прошу девятьсот девяностой битвы.
Положит ли Фракция Чести конец Дьявольской Школе или же их глава умрет от рук Дьявольской Луны?
— Ты просишь поединка?
— Поединка чести.
— Хорошо. Я принимаю твой вызов.
Два воина поприветствовали друг друга и подняли руки. На снежной равнине стояли по пять сотен окоченевших воинов с двух сторон, а глава Фракции Чести и Дьявольская Луна набросились друг на друга.
Я всё так же не мог понять, какими техниками они пользовались. На мой взгляд, они просто пинали друг друга. Легонько. С огромным трудом передвигая конечностями. Их ноги двигались так медленно, что, казалось, их может обогнать даже ползающий младенец, а руки их были такими вялыми, что не смогли бы даже мандарин почистить.
Изжитый себя жанр, обветшалая эпоха. Мир, погибающий уже девятьсот девяносто дней.
— Это… — я заговорил, смотря на их бой издалека.
— Это ведь неразумно, так нельзя, — моё сердце забилось чаще. — Вам не стоит этим заниматься.
Посереди заснеженной равнины разразился ожесточённый бой: некогда сильнейшие воины дрались, как дети. Они пытались выколоть друг другу глаза, пинались, хватались за бороду и волосы.
«Возможно тебе, Королевский Меч, и кажется, что это великолепный бой, а я лишь дилетант в вопросах боевых искусств, но даже если всё это так прекрасно и невероятно, то неважно, какие техники
