был готов ловить отравителей, хотя бы и на живца.
— Так, — сказал юрист, — отбрасывай самодеятельность. Бандиты — это не наш профиль. Да и девять из десяти, что всё это — несчастный случай из-за несчастной любви. Так я и напишу. И показания официанта вполне в тему. Он потому и соврал, что его подружка имеет доступ на кухню. Может, и не зря певец ревновал свою Галку.
— А может, певец сам баллончики подменил, чтобы официанта отшить?
— Возможно и так, — согласился Ченич. — Но поступок уж больно женский…
Рэм прикусил язык.
Так значит, Ченич сейчас и про Галку напишет? Выходит, она теперь тоже под подозрением? Что это она официанту баллончики поменяла? Из-за этого «Ила» ревнивого?
Хэдова бездна. Он её что, получается, сдал?
Ченич тем временем развернул через коммуникатор новый документ, изготовляясь писать отчёт. На стол он положил открытый блокнот, как будто пара десятков кружков и закорючек на шершавом бумажном листке что-то ему объясняли.
Рэм обратил внимание, что дэп-подключение у юриста мигает жёлтым, как неустойчивое.
Он взглянул на браслет — и правда жёлтый. Это что, корт так медленно снижает скорость, что ещё не вышел на устойчивый приём соседнего «маяка» — станции космической ретрансляции?
Ну, черепаха. То-то ощущение такое, будто они вообще не летят!
— Я пройдусь, наверное, пока вы работаете, — сказал он. — Ну, чтобы не мешать, хорошо?
Ченич кивнул.
— Только в драки пока не ввязывайся, конспиролог. Мало ли чего? Я ведь не следователь. И всё ещё сохраняется возможность, что отравить хотели тебя.
— Да ну, — дёрнул плечом Рэм. — Тут столько народа, что убийца не протолкнётся.
— И всё-таки оставь мне номер своего браслета? — попросил юрист. — Чтобы я знал, где тебя искать.
Рэм подумал и кивнул:
— Давайте я вам контакт в сообщения кину?
— А ты сможешь без номера?
— Так по месту локации. Сейчас к вам постучится ноунейм, а вы его подтвердите, — он развернул над браслетом поле сообщений. — Ага, вот так. Видите меня теперь? Больше не потеряемся.
— Я допишу отчёт, и маякну, — согласился Ченич. — Скоро начнётся орбитальное торможение, не забредай далеко. И приключений ищи умеренно.
— Да ладно вам! — фыркнул Рэм.
Все-то начинают его опекать, что за грата у него такая?
И выскользнул из каюты.
Творческая группа всё ещё тусовалась в ресторане, но певца и Галки там уже не было.
Рэм выругался про себя: ну и где теперь искать эту девчонку? Или она ушла в свою каюту, и тогда адрес не выцепить, или…
Парень огляделся прицельно — коридоры, переборки, люки, лифты, радиальные спуски… Он знал все технические особенности корабля, все укромные местечки.
Если Галка забилась куда-то со своим певцом, чтобы объясниться, то подходящих мест возле ресторана немного. Подсобное помещение у аварийного блока доступа на вторую палубу, две каюты слева от ресторана, они всегда для уборщиков, там хранятся машины для мойки пола и стен. Двери, правда, закрыты на магнитный ключ, но снести такой замок — дело пяти минут.
Ну или… Или любимое место для поцелуев, в закутке между лифтом и пожарной лестницей!
Рэм решил начать поиск с технических помещений, а потом пройти к лифтам. На первой палубе их было восемь. Многовато, но вопрос с Галкой нужно было как-то решать.
Не предупредить её Рэм не мог. Надо было рассказать блондинке, что Ченич подозревает её в отравлении официанта. Но рассказать так, чтобы сдать самого юриста. Нехорошо это, передавать то, что тебе рассказали приватно.
С намёками и иносказаниями у Рэма было туго. Оставалось затащить Галку в укромный угол и спросить в лоб: «Это ты поменяла официанту баллончики? Это к нему тебя певец ревновал? А карманы чего так торчат?
Если она пошлёт Рэма — будет предупреждена, что её подозревают.
А если признается?
Хэд… А что же тогда делать?
Она же явно не со зла, дура ж набитая, как и все девчонки.
Но ведь ей и не пять лет. Она рисковала жизнями совершенно невинных пассажиров. А если бы дети?
Хотя… Детям коньяк не покупают.
Но всё равно это не шуточки! Хорошо, что попался Рэм со своим браслетом. А если бы нет?
Парень прижал браслет к мембране технической каюты — ни звука. Обшарил закутки возле двух лифтов.
Он боялся, что пассажиры начнут на него оглядываться и пальцами тыкать, но очень много народу — это так же, как никого.
Его огибали, когда он попадал в особо заполненные коридоры. Даже ругали сквозь зубы, но не спрашивали, зачем он открыл люк в заглушке лифтовой ниши и засунулся туда по пояс.
Галки нигде не было. Наверное, она с певцом ушла ругаться в каюту. Поди, и помирились уже, ташипы!
Рэм был у дальнего от своей каюты, третьего по счёту лифта, когда по стенам побежало предупреждение о торможении, а следом машина повторила его противным скрипучим голосом.
Корт входил в зону гравитационного захвата Диты, звезды, вокруг которой вращалась курортная Питайя. Полагалось срочно занять своё место в каюте и ждать, пока корт ляжет на устойчивую орбиту.
Потом часть пассажиров покинет его, новых не возьмут из-за ЧП с официантом.
Красота! Сюда же явно летели все эти шумные пассажиры с детьми. К морю, на песочек… Без них будет свободнее.
Коридоры начали стремительно пустеть. Приказы в космосе — это строго.
«Просим пассажиров занять каюты! Корт приступает к торможению!» — зудело механическое оповещение.
Рэм решил послушаться и повернул в боковое ответвление коридора, чтобы срезать путь.
И тут же увидел Галку. Опухшую и заплаканную.
Парень затормозил на полном ходу, не понимая, что делать. У него оставалось ровно пять минут, чтобы занять своё место, а тут девчонка. Не бросишь же!
Рэм в один прыжок подлетел к блондинке и прижал её к себе.
— Слушай, если певец тебя обижает!..
— Уйди, — Галка оттолкнула Рэма. — Ты же меня послал!
— Я тебя не послал, — нахмурился тот. — Ты мне очень нравишься, но я не хочу обманывать Амаль. Ты сама подумай, а если бы ты была на её месте?
— Её Амаль зовут? — всхлипнула Галка.
Рэм кивнул.
— И ты вот прямо так сильно её любишь?
— Я не знаю, — смутился он. — Это, наверное, уже не любовь даже. Она просто какая-то часть меня самого. Как приросла.
— Ну и уйди
