сейчас настолько зол на Киру, что мне уже чудиться ее голос.
Но, оказалось, что этот проженный алкоголик восхищается моей женой.
Ее внешний вид свидетельствовал о боевой готовности, уничтожить любого на своем пути, пока ее глаза не встретились с моими.
Непонимание и беспокойство. Вот, я увидел в них.
— Крошка! Давай к нам! — полупьяный мужик продолжал выкрикивать грубые слова в сторону моей жены.
По сути, я должен сидеть в кабинете полицейского и ждать разговора с ним, но в момент, когда меня привезли сюда, я неудачно сошелся с еще одним доставленным сюда.
Этот доставленный сейчас еще один мой сокамерник помимо этого алкаша.
Сказав пару неудачных для него фраз, он попал под мое скверное настроение, за что получил удар под дых. Сейчас он чалил на другом конце скамьи, зажавшись в угол, обхватив свой живот. Он больше меня и взрослее, посчитал, что имеет преимущество в габаритах и годах отсидки.
В общем и целом, полицейским это не понравилось, и пока не приехал мой адвокат, меня решили подержать здесь. Да пофиг.
— Эй, мужики, давайте попросим ее к нам посадить, — алкаш развернул свою голову в мою сторону, кидая такую «прекрасную» идею.
— Пасть закрой, — гаркаю я, возвращая свой взгляд к жене. Кира явно интересуется, почему за решеткой. Сержант обречено вздыхает, мельком глянув на меня, затем обращается одному из своих, кивая головой в мою сторону, и возвращается к диалогу с Кирой.
То ли алкаш все же не все мозги пропил, то ли просто инстинкт самосохранения еще существовал, но каким-то образом он, побегав глазами между мной и Кирой, сообразил, что рот стоит свой закрыть, а глаза опустить в пол, буркнув «Пардон».
Встав со скамьи, я поправил пиджак и подошел к решетке. Полицейский, отправленный по мою душу сержантом, отворил решетку и дал знак «на выход».
Дышать. Я давала себе команду «Дышать». Даже этим отвратным воздухом отделения.
Дышать, чтобы успокоиться.
Потому что я сейчас был очень зол на Киру за ее ложь. За ее сокрытие правды.
— Сержант, — киваю, все еще не отрывая взгляд от жены.
— Артем Владимирович, прошу больше никого не бейте. Ваш адвокат звонил, он уже почти на месте. Пройдемте в мой кабинет.
— Можно мне минуту?
— Хорошо, — устало выдохнув, разрешает сержант.
— Артём… — начинает Кира, но я ее прерываю, приближаясь к ней почти вплотную. Кирилл, как преданный собакен, стоит рядом с ней.
— Отвези Киру Вячеславовну домой, — смотрю в глаза Киры сверху вниз, но обращаюсь к Кириллу. В ответ он молча кивает, вижу боковым зрением. — Ей здесь не место.
Кира хмуриться, явно собирается, что-то возразить, но ей лучше молчать. Пока молчать. Молчать, так как она делала все эти полтора года.
Не знаю, что у нее в голове, но у меня сейчас дикое желание вытр*хать из ее головы всю ту чушь, что там имеется, и втр*хать в нее ее одну простую истину — она моя жена, а это совершенно иные установки в ее жизни.
— Тебе нужно готовиться к мероприятию, — обхватываю ее затылок, притягиваю ее к себе и оставляю поцелуй на лбу. — Возможно, я не смогу пойти с тобой. Прости. Идите.
Она могла бы воспротивиться, но умная девочка Кира, все правильно читает в моих глазах. Сейчас лучше ей отойти от меня.
Пока они идут к двери, она не перестает оборачиваться.
* * *
Аня удивилась, что на архитектурный вечер я пришла одна. Но, я ничего не могла ей толком объяснить, кроме того, что сегодня произошло днем, и нервно выпить бокал шампанского.
На мои слова о том, что Петров написал на Артёма заявление об избиении, она лишь нахмурилась, подтверждая, что первый сегодня не явился на работу. Говорят, он ушел на больничный.
Мысли были спутаны. Они вертелись вокруг этого заявления и Артёма, который впервые смотрел на меня так странно. Я не могла прочитать его взгляд. Только мурашки бежали по моей коже, и возникало желание попытаться убежать от него. Ключевое слово «попытаться».
— Кира Вячеславовна, рад Вас видеть, — к нам подошел Пеньков.
— Добрый вечер. Благодарю за приглашение. Вечер чудесен, — я чувствовала, что моя улыбка фальшива. — Можно, просто Кира.
— Благодарю. Вы прекрасно выглядите, Кира.
— Спасибо, — его слова был примером воспитания, но все равно вызывали смущение.
На вечер я надела простое черное платье с длинными рукавами и облегающее меня, как перчатка. На спине небольшой круглый вырез и скрытый замок. Волосы распущены, косметики минимум.
— Кира, я бы хотел с Вами обсудить деловое предложение.
Мы с Аней переглянулись.
— Я хотел, сделать у Вас заказ проекта. Ваши работы мне очень нравятся, и у меня есть одна идея, которую я хотел бы увидеть в Вашем исполнении.
— Борис…, это так неожиданно и невероятно, — я не знала, что ответить, потому что Пеньков был известной фигурой, и предложение это, сравни выигрышу в лотырейный билет на огромную сумму.
— Нет ничего неожиданного в предложении работы знатоку своего дела. Поэтому прежде давайте встретимся еще раз через несколько недель, когда я снова приеду в Ваш город. Я привезу необходимые документы, с которым Вы сможете ознакомиться, чтобы понимать полную картину того, что я хочу.
— Хорошо, Борис.
Моя радость был бы полноценной, если бы я могла разделить этот момент с Артёмом, и вот воспоминания о нем, вновь бросают меня в пучину терзаний.
В полной мере не имея возможности насладиться вечером, я решила покинуть его. Настояв, чтобы Аня осталась, я направилась домой.
— Мой муж уже дома? — поинтересовалась я у Кирилла, с заднего сидения машины.
— Да, Кира Вячеславовна.
Через двадцать минут поездки, мы остановились перед домом. В окнах дома было темно. Только в дальнем левом окне первого этажа виднелся слабый свет от настольной лампы. Там находился кабинет Артёма.
Зайдя в дом, я погрузилась в тяжелую атмосферу. Воздух был напряжен.
Быстро сбросив лишь каблуки, я направилась в сторону кабинета.
Двери были открыты. Единственным светом была настольная лампа.
Артём сидел за своим столом, подперев голову левой рукой. Его взгляд был устремлен на меня. На нем была черная футболка и черные спортивные штаны, которые виднелись из-под стола.
В правой руке у него был стакан с жидкостью коричневого цвета. Наверняка, алкоголь.
Я, как провинившаяся школьница, медленно зашла в его кабинет, останавливаясь почти на пороге.
— Артём..
— Я зол, Кира, — его ледяное спокойствие обдает меня даже на расстоянии.
— На кого? — я думаю, это правильный вопрос, но ответ мне не понравится.
— На себя… на тебя, — он делает глоток из стакана.
— Что случилось?
— Ты серьезно
