клавиатуре.
Лайла выглядит обеспокоенной и, возможно, немного испуганной.
— Что ты делаешь?
Как только я нажимаю кнопку «Отправить», появляется моя первая за неделю улыбка.
— Я совершаю прыжок.
ГЛАВА 14
Начало прекрасных отношений
Хейз
Как только я получил сообщение от Айрис, я помчался к ней как сумасшедший. Я проехал знак «стоп» и чуть не сбил ребенка на велосипеде, но я должен был увидеть ее. Ее сообщение было расплывчатым.
Я заглушил двигатель поворотом ключа, услышав, как он с трудом заглох. Я отстегиваю ремень безопасности, но не открываю дверь.
Она всего лишь девушка.
Она понимает, через что я прошел.
Ты найдешь другую.
Я хочу ее.
Со стоном я добираюсь до ее двери и бьюсь костяшками пальцев о белую перегородку. Мне кажется, что меня сейчас стошнит.
Неужели она собирается разорвать отношения? Неужели я каким-то образом испортил еще одно хорошее событие в своей жизни? Может, свидание было для нее слишком насыщенным? Может, все происходило слишком быстро?
Когда она не открывает дверь, я стучу непрерывно, пока с другой стороны не раздается мяуканье, а затем меня обдает волной теплого воздуха.
Передо мной стоит зрелище, которое я никогда не устану видеть. Айрис, с ее ростом в пять футов один дюйм, смотрит на меня так, словно у меня есть ответы на все вопросы мира. На этот раз, ее волосы собраны в беспорядочный пучок, а на ней крошечная хлопковая пижама.
Ладно, не знаю, почему я ожидал, что она будет спать в комбинезоне с головы до ног, как мотылек в коконе, но это что-то новенькое.
Меня завораживает, как ее длинные ресницы трепещут у бровей, как после пристального изучения я могу разглядеть веснушки на ее ключицах. Шорты, пожалуй, слишком короткие. Настолько короткие, что я не могу не пялиться на ее кремовые бедра. И, Господи, вырез ее топа не оставляет шансов моему воображению. Ее большие сиськи выпирают над чашечками бюстгальтера, и я отчетливо помню, как хорошо они смотрелись в корсете в первую ночь нашего знакомства.
Я качаю головой, проглатывая комок в горле.
— Ты в порядке?
Вокруг ее припухших глаз красные круги, а щеки выглядят раскрасневшимися.
Она плакала?
Она прикусывает губу, не отрываясь, пока губа не станет еще темнее.
— Я в порядке, — неубедительно произносит она, открывая дверь пошире, чтобы я мог войти.
Я вижу недоеденную коробку мороженого на ее журнальном столике и черно-белую кошку, галопом несущуюся ко мне. Мороженое — это красный код. По крайней мере, в семье Холлингсов. Фэй пускается во все тяжкие только тогда, когда ей действительно плохо, например, когда ее бесхребетный бывший парень порвал с ней по смс. Не исключено, что в тот вечер я пришел к нему домой и сломал ему нос, а может и нет.
— Ты меня пугаешь, Мелкая.
— Мне жаль.
Вот оно. Эти два слова запустили гранату размером с Техас в мою грудь. Она приняла решение. Возможно, это будет последний раз, когда я вижу ее, разговариваю с ней.
Но потом она продолжает говорить.
— За то, что напугала тебя, — уточняет она, подходит к дивану и похлопывает по месту рядом с собой.
О?
Я следую за ней, как щенок, поджавший хвост. Я жду, когда она заговорит, но мне кажется, что ей требуется вечность, чтобы произнести эти слова.
Наконец она делает глубокий вдох.
— Прости, что не писала тебе всю неделю. Я хотела… хотела. Я просто… нервничала из-за того, что у нас с тобой что-то началось. — Она теребит подол майки. Ногти у нее короткие и слегка окровавленные, как будто она грызла их до крови.
— Я не хочу, чтобы ты чувствовала, что тебя к чему-то принуждают, — тут же выпаливаю я.
— Я знаю.
— Хорошо.
— Я хотела сказать тебе, что… — Она осекается, и хотя блеск в ее глазах едва заметен, он все равно посылает удар в мое сердце.
— Ты не обязана…
— Я хочу дать шанс нашим отношениям.
Подождите. Она только что сказала то, что я думаю?
— Ты уверена? — спрашиваю я, не сумев скрыть замешательство, прозвучавшее в моих словах.
Она кивает головой, и в шафрановых прожилках ее глаз прячется тепло. Боже, она такая красивая. Я хочу провести целый день, пересчитывая веснушки на ее лице, а потом выяснить, есть ли они еще где-нибудь на ее теле.
— Я… это здорово.
С тех пор как мы вместе станцевали, все становилось все более реальным. Впервые я не думаю о своей хоккейной карьере или репутации. Все, что существует в этот момент, — это я и она.
Я вижу, что мои слова не избавляют ее от страха, поэтому я хватаю ее за руку, сжимаю ладонь и провожу большим пальцем по костяшкам пальцев. Она слегка вздыхает от этого прикосновения, но не отстраняется. Ее соблазнительные губы растягиваются в легкой улыбке — улыбке, по которой я скучал всю прошлую неделю.
Айрис душераздирающе аппетитна во всех смыслах, как зависимость, которая только зарождается. Я изголодался по одному ее вкусу — по всему, что она готова мне дать, даже если это означает, что я буду стоять на коленях черт знает сколько времени.
— Я думал, ты собираешься прекратить это. — Я неловко хихикаю, уже чувствуя, как жар поднимается по моим щекам.
— О, нет. Прости, если это прозвучало так.
— Тебе никогда не нужно извиняться за то, что ты чувствуешь. Никогда, — шепчу я, проводя рукой по ее щеке, вытирая остатки влаги, задержавшиеся у нее под глазами. — Я хочу, чтобы ты чувствовала, что можешь рассказать мне обо всем, хорошо? Я здесь для тебя. Все, что тебе нужно. Я не собираюсь никуда уходить.
— Спасибо, Хейз. Я хочу быть способной открыться тебе, просто в прошлом мне сделали больно.
Ей причинили боль в прошлом? Не знаю, какой мудак разбил ей сердце, но если я его найду, то без проблем отправлю его в реанимацию. Айрис даже технически не моя, но я уже чувствую к ней собственнические чувства, которые меня пугают.
— Мне очень жаль, Айрис, — говорю я, и мне кажется, что воздух вокруг меня стал холодным.
Она пожимает плечами, отстраняясь от моей руки.
— Все в порядке. Я просто не хочу об этом говорить.
Я упираюсь руками в колени, хотя мне гораздо больше хотелось бы обнять ее.
— Хорошо. Что ты хочешь сделать?
И тут она смотрит на меня, и эти глаза цвета виски опускаются к моим губам.
— Я хочу поцеловать тебя, — вздыхает она.
Вся моя кровь устремляется на юг, и мой член дергается под тканью
