с ним ни Джеймса Поттера, ни Сириуса Блэка. Нет Фрэнка Лонгботтома и Анны Энгельёэн, Адары Блэк и Нимфадоры Тонкс. И, к слову сказать, Алиса Лонгботтом тоже была в свое время неплохим аврором, но все они, кто не погиб в ту войну, ушли к Анне. А там и так уже хватает боевых магов: Люциус Малфой, Беллатриса Блэк и много кто еще. Ана, ходят слухи, успела даже выписать наемников с континента. Вот и думай, кто из них двоих оказался умнее и дальновиднее, он — Великий Светлый Волшебник, или она — темная ведьма с небезупречной репутацией. Ведь они оба ошиблись в своих расчётах относительно сроков начала войны, но Анна Энгельёэн все равно оказалась к ней готова, а он, увы, нет.
«Придется все-таки идти на поклон, — понял Дамблдор. — И никуда от этого не денешься. Есть вопросы, ответы на которые, в Великобритании знает, возможно, лишь она одна».
Дамблдор вернулся за стол, пододвинул к себе чистый пергамент и, взяв в руку перо, вывел первые слова своего письма к Анне:
«Уважаемая леди Энгельёэн…»
Эпизод 3: Букингемский дворец, 2 ноября1995 года
Поспать ей все-таки удалось, и даже выспаться. На чужой «койке» и дольше, чем следовало, но, если уж так сложилось, то отчего бы не набрать пару часов про запас? Она все равно не могла оставить Малин у Блэков одну, а та, — без сна и отдыха, — всю ночь занималась ранеными. Так что, едва вернулись на Пэлл-Мэлл, «придворный» колдомедик исчезла в своих апартаментах, пообещав не выходить, пока не отоспится. Анна не возражала. Раненых, нуждавшихся в срочной помощи, в Энгельёэн-мэноре сейчас не было, в несрочной, впрочем, тоже.
«Дай-то Всеотец[27], чтобы так все и продолжалось!» — привычно обратилась она к богам своего народа. Боги же, как это у них принято, промолчали в ответ, но Анна решила, что это добрый знак.
Она приняла душ, переоделась и, выпив большую чашку кофе, черного, как душа Волан-де-Морта, и крепкого, как шведский аквавит[28], вернулась к работе, потому что дела, как известно, сами себя не сделают. А дел на этот день у Анны, и в правду, намечено было совсем немало. Скеджуал[29] буквально трещал по швам, столько там всего было намечено. И первым пунктом в ее ежедневнике значилась встреча с королевой Елизаветой.
О том, что в магической Великобритании началась война, Анна сообщила королеве еще сутки назад. Через доверенное лицо в Секретной Службе и отнюдь не прямым текстом. Позвонила по заранее выделенному телефонному номеру, произнесла в трубку несколько кодовых слов, идентифицируя себя и обозначая степень важности сообщения, и уже после этого надиктовала десяток условных фраз для немедленной передачи королеве. Однако, учитывая, что ничего конкретного в тот момент, кроме констатации нескольких неприятных фактов, в ее сообщении не содержалось, — да и не могло содержаться, учитывая обстоятельства, — теперь Анне предстояло лично встретиться с Елизаветой и объяснить ей и Чарльзу, что происходит, и как творящийся в мире волшебников беспредел может отразиться на мире британских простецов. Надо было так же дать королеве рекомендации относительно возможных действий правительства и двора в предполагаемых обстоятельствах и озаботиться безопасностью членов королевской семьи и, прежде всего, самой Елизаветы. В общем, та еще головная боль, но ведь игнорировать королеву тоже нельзя, тем более тогда, когда тебе поступает приглашение на чаепитие «в узком кругу». По такому случаю, ей еще с вечера позвонила Леди Ди[30], но не найдя Анну дома, оставила ей сообщение и предложила «ехать к королеве вместе». Ничего необычного, все, как говорится, в порядке вещей, поскольку отнюдь не в первый раз. О звонке из Хайгроув-хаус в Глостершире[31] Анну через сквозное зеркало уведомил ее секретарь в мире маглов мистер Макинтайр, — «Макинтайр, Захария Макинтайр, эсквайр, к вашим услугам» — и через него же она передала принцессе ответ. Что-то типа «непременно буду», «спасибо за приглашение» и «разумеется вместе». И вот теперь она ехала вместе с Леди Ди на шикарном Bentley Continental в Букингемский дворец.
— Знаешь, отчего такая спешка? — спросила Диана, едва они отъехали от дома на Трафальгар стрит. — И что за клятвы такие? Чарльз сказал…
— Помолчи секунду! — попросила Анна, блокируя прослушку Секретной службы и одновременно накладывая на пассажирский салон чары Конфиденциальности и Звуконепроницаемости.
— Вот так, — сказала она, завершив свой невидимый собеседнице труд. — Теперь можно говорить практически обо всем.
— Что ты имеешь в виду? — задала принцесса свой следующий вопрос.
— Есть способ сделать нашу беседу полностью конфиденциальной, — объяснила Анна. — Сейчас нас никто не сможет прослушать.
— А что раньше могли?
— Представь себе, есть способы.
— Но мы же ни о чем таком не говорим! — удивилась наивная Ди. Впрочем, зная принцессу, Анна на этот счет не обольщалась. Диана не была ни поверхностной, ни наивной. Непосредственной? Возможно. Временами легкомысленной? Практически наверняка. Но ни разу не наивной и уж точно, что не глупой.
— Оба твоих вопроса, Ди, — ответила ей Анна, — «Что случилось» и «Что за клятвы такие», сами по себе являются секретом, а ответы на них, тем более.
— Ничего не понимаю!
Еще бы она понимала! О том, что Анна волшебница, знали только королева и Чарльз, не считая двух старших агентов Секретной службы. Диану в эти «тайны Мадридского двора» пока не посвящали, но в нынешних обстоятельствах придется посвятить. Все-таки жена наследника и мать двух принцев, следующих после отца в очереди на наследование короны.
— Видишь ли, Ди… — осторожно начала Анна, собираясь открыть подруге тайну века.
— Ты собираешься рассказать мне про магию? — мило улыбнулась в ответ Диана.
«Внезапно!» — признала волшебница.
— Неожиданно, — сказала она вслух. — Что ты знаешь и откуда?
— Знаю немного, — признала собеседница, — но кое-что мне рассказала Леди Синтия[32]. Бабушка, представь себе, была волшебницей, но в вашем Хогвартсе никогда не училась. Чисто домашнее образование. Только для того, чтобы не наделала глупостей и не уронила честь семьи. Про меня она сказала, что я сквиб, и подарила мне колечко… Оно, Анника, нагревается, если рядом колдуют. В детстве я
