не лезли! А Лёвка… ну, Лёвка и есть! Не перед кем, в общем, вид Ёсику делать.
А вообще – здоровски! Собственная пещера, а?! Не знаю пока, куда и как её приспособить, но как в самонастоящих авантюрных романах – тайный ход, пещера! Осталось только тайное общество организовать для восстания против какого-нибудь тирана, ну или контрабандистами стать.
Ух, как завистью кольнуло! К одесситам-то! Интересного-то сколько!
Кольнуло, да и отпустило. Под Москвой, чай, тоже подземелья есть! Правда, бесхозных нет, и вот ето жаль. Хочется иногда всякое – библиотеку Грозного найти, к примеру.
Есть ведь разное всякое, есть! Как та мебель старинная у иванов, когда в карты с ними через Максима Сергеевича попал. Небось не у купчин из усадеб на горбах таскали, в подземье-то! Скока раз Москва горела, а? Не один подвал завалило, не один подземный ход потерян!
И ходы ети – царские да боярские, монастырские, да Бог весть ково ещё. Столица! Много небось накопано. С Сухарёвки знаю ещё, што чуть не каждый уважающий себя боярин, имевший усадьбу в Москве, имел тайные подвалы и подземные ходы – для надо и для гонору, штоб не хуже других!
Другое дело, что потому-то и хрена! В Одессе всё-таки камень добывали для города, а тайники всякие контрабандистские, ето так, побочно!
В Москве же изначально – ходы да тайники. Куда ни сунься, сплошь или домовладения частные, или государственное што серьёзное, ну или иванами да сбродом всяким уголовным занято. Опасно!
— Ну!? — воскликнул Лёва, поводя вокруг руками. — Как вам!
— Да ничево так, — цвиркнул я слюной на пол, показывая интерес. — Был бы помладше или подуристей, так в игрушки играть – самое то! Штаб там какой организовать или ещё што такое. Хотя…
Я задумался о разном, усевшись на корты и делая умный вид. Вот хочется! Пусть и я взрослый – шутка ли, двенадцать годков стукнуло! А хочется всё равно иногда етаково… в индейцев там поиграть, ну или в тайные организации со штабом. Главное, што пещера – вот она! Уже есть. Тайная!
— А может, заниматься здесь? — нерешительно предложил Санька. — Акробатикой! Не подглядит никто, да и под руку лезть не будет, а? Лампы развесить… я проверил, сквозит здесь нормально, не угорим! И заниматься!
— И клятву взять! — весомо бухнул Лёвка, блестя глазами и выпячивая тощую грудь. — Чтоб совсем тайна!
… и я позволил себе уговорить.
— …Бесплатно, значит бесплатно, — отрезаю я, — не больше восьми человек, включая тебя и Лёвку, если только захотите. За большим количеством не угляжу без калеченья.
— А…
— Ёся, — перебиваю ево, — я понимаю за твой гешефт на мне, но не нужно считать меня за последнего поца! Если я молчу иногда, ето не значит, што я не понимаю! На што мне ети гроши, которые ты хочешь заработать на мне, Ёся?
— Не знаю, — говорю уже чуть медленней, поглядывая на расстроенного идиша, идущево рядом нахохлившимся больным воробьём, — што ты там хочешь заработать на акробатике через меня – деньги или моральный авторитет. Забудь!
— Ёся! — беру приятеля за плечи и поворачиваю мордой лица до себя. — Я в шахматы в хороший день зарабатываю больше, чем ты хочешь заработать через меня за месяц на акробатике! И кто я тебе, штобы драть за занятия деньги, да ещё и через твоё посредничество? Патентованный гимнаст или известный циркач с кучей афиш со своей размалёванной физиономией? Меня с твоими запросами пошлют далеко и надолго, и я таки не скажу, што они будут неправы!
Ёся сопел, Ёся морщился, но таки понял свою неправоту и повинился.
— Заносит меня, — вздыхал он, — а всё мамеле, побольше ей здоровья, а мине терпенья! Не устаёт напоминать, каким хватким был её муж и мой папеле в моём возрасте, уже зарабатывая и крутясь по всякому.
— Ёся! Твоя матушка, штоб она была здорова и подальше от меня, говорить таки может што угодно, но ты не забывай делить ето на много! Тебе лучше её знать – на два или на десять! Ты уже зарабатываешь через дядю Фиму Бляйшмана, и крутишься таки через серьёзных людей! Лет через несколько сможешь зарабатывать просто потому, што знаешь всех, а все знают тебя! А начнёшь дурковать над копейками, таки заработаешь их, но промотаешь репутацию.
— Ты таки хочешь всё жизнь вокруг копеек крутиться? — я выразительно смотрю на нево. — Я почему-то думаю, што таки нет, и ты поправь меня, если я ошибаюсь! Не хочешь? Тогда, Ёся, учись думать перспективой!
Двенадцатая глава
Бывает иногда такое, што хочется побыть одному, и раздражают даже ближние, навроде Саньки с Фирой. Не потому, што настроение какой-нибудь поц испортил походя или нарошно, а потому што вот! Сложилось так. Звёзды сошлись.
Забиваюсь в таки дни куда подальше, пока не отпустит, штоб не видеть и не слышать никово и ничево. В Москве обычно лез на крышу, да там и сидел, глядя сверху на город и чувствуя отчуждённость от него.
Иногда просто бродил по улочкам там, где меня никто не знает и знать не может. Штоб не окликнул никто. Такой себе видимый, но никому ненужный и неинтересный. Не человек-невидимка, а так – глаз соскакивает.
В Одессе никогда таково не было, но вот случилось опять. Потренировались поутру с Санькой, позанимался с местными акробатикой, да и чувствую – накатывает такое, што огрызаться начну и свариться. А оно мне надо? Людей обижать?
В одиночестве побыть надо. А то ведь всё время то я при ком-то, то кто-то при мне.
— Отдыхай, — буркнул я Саньке, да и вышел наружу из подвальчика, напившись сперва воды с лимоном из чайника так, што в отпятившемся пузе булькать стало.
Дневная жара оглушила тяжёлым молотом, ударив солнцем и запахами нагретово камня пополам с человеческим жильём, забивая даже резко пахнущие южные деревья и солоноватую нотку моря. Сунув руки в карманы и попомнив себе в который уже раз купить шляпу из соломки помимо кепки, и медленно потянулся к выходу со двора, стараясь идти по теням.
— Мрав? — шевельнул хвостом распластавшийся в тени под деревом всехний рыжий кот, приподняв голову.
— Сам ты мрав, а я гулять, — зачем-то объяснил я ему, присев на минутку нагладить за ушами. — Ну всё, брат! Не скучай!
Козырёк кепки на нос, руки в карманы, а рубашка неприлично расстёгнута на две пуговицы. Дикая роскошь босяков с Молдаванки, которой в летнюю пору завидуют все чистенькие и аккуратные гимназисты Одессы, плавящие по жаре.
Молдаванка как вымерла
