дома, и я держу ее бесчувственное тело в своих объятиях. Элли потеряла сознание еще до того, как я успел снять ее с американских горок. Забавно, как мало надо карнавальщику для отвода глаз, если у тебя есть деньги. Почти уверен, что сегодня ночью мы могли бы спокойно совершить убийство, и за сто долларов он бы промолчал.
— Снимите одеяло и простыню, — приказываю я Джейсу и Корбину.
Каждый из них берет по углу и срывает белый пододеяльник и шелковую простыню.
— Подушки тоже, — добавляю я.
Они снимают все десять подушек, которые, по заверениям Элли, ей нужны, и отбрасывают их в сторону. Я кладу ее на кровать, а Корбин бросает ее маску с заячьими ушками на стол в углу. Я дергаю за черный купальник, стягивая его вниз по ее телу и с ног. Хватаю верх колготок в сеточку и тоже стягиваю их. Она даже не шевелится. Джейс опускает туфли на край кровати, и я переворачиваю ее на живот. Корбин бросает мне свой рюкзак. Я расстегиваю молнию и достаю рулон клейкой ленты.
Он заводит ее руки за спину, а я обматываю скотч вокруг ее запястий, немного проводя им по предплечьям, чтобы убедиться, что она никак не сможет вывернуться. Клейкая лента эффективна, но только при правильном использовании. Всегда используйте больше, чем считаете нужным.
Я переворачиваю Элли на спину так, чтобы она лежала на своих руках. Я сажусь рядом с ней и провожу большими пальцами по ее недавно проколотым соскам. Я подумал, ей это понравится. Я хотел посмотреть, как они будут выглядеть. Они чертовски великолепны, как я и предполагал. Не могу дождаться, когда они заживут, чтобы я мог заменить пирсинг цепочками. Элли будет выглядеть такой чертовски красивой с бегущими по ее лицу слезами, когда я буду тянуть за них и слушать ее крики.
Я отрываю еще два куска клейкой ленты и перекрещиваю их над ее ртом в виде буквы Х, а затем добавляю более длинный кусок посередине. Следя за тем, чтобы он проходил от уха к уху. Опять же, всегда используйте больше, чем, по вашему мнению, вам нужно. Встав, я подхожу к ее ногам, и Корбин удерживает их на месте, пока я скрепляю их скотчем на лодыжках, чтобы она не могла освободиться.
Я встаю и бросаю Джейсу скотч, как раз, когда он бросает мне что-то.
— Что это? — спрашиваю я, поймав брошенный предмет.
— То, что ты захочешь увидеть, — бормочет он. — Это лежало на ее столе.
Я сажусь спиной к ней и открываю блокнот. Вижу, что он датирован началом этого месяца.
Дорогой дневник,
15 августа
Я снова виделась с Дэвидом. Он снял для нас гостиницу. Я приехала первой и подготовилась. Я встретила его у двери, абсолютно голая. Как он и просил меня сделать.
Я чувствовала себя глупо. Не знаю почему, но я не чувствую того, что чувствует он. Он думает, что это реально. Но для меня это не так. Он — это что-то, чтобы скоротать время.
Я пыталась встречаться с парнями, но они просто не могут дать мне то, что я хочу. Они либо думают, что у меня не все в порядке с головой, либо проверяют себя лояльность.
Что плохого в том, что женщина хочет, чтобы мужчина ее использовал? Может быть, они правы. Я воспринимаю секс как удовольствие. И это должно быть больше похоже на обязательство. Во всяком случае, так он говорит.
Неважно, как сильно он меня трахает, после этого у меня остается ощущение пустоты. Неудовлетворенности.
Может, дело в нем, но я думаю, что дело во мне. Дэвид говорит мне, что я шлюха, раз хочу большего. Что когда я с ним — только с ним — я честная женщина. Он трахает мою голову лучше, чем мое тело. Это должно сказать вам все, что нужно знать, но что еще мне остается?
Это не самый лучший секс, но это лучше, чем трахаться со случайными мужчинами, которые могут содрать с меня кожу заживо и бросить в озеро, где меня никогда не найдут.
На него можно положиться, а я — его маленький грязный секрет. Поэтому я буду продолжать делать то, что он хочет, даже если это означает, что я не получу того, чего хочу. Я привыкла быть тайной.
Я листаю назад к началу дневника и вижу еще одну запись, сделанную прошлым летом.
Дорогой дневник,
10 мая
Син ненавидит меня. С самого детства. Жаль, что он видится мне в самых неподходящих ситуациях. Когда я начинала возбуждаться, я закрывала глаза и думала о нем. Я представляла, что это он делает со мной все мерзкие и развратные вещи. Но я должна была прекратить это. Это только портило мои ожидания того, на что, по моему мнению, мог быть способен Син, если бы ему дали шанс. Если быть честной с самой собой, я бы предпочла никогда не знать такого разочарования.
Это все, что у меня есть — я сама. Нет никого, с кем я могла бы поговорить о том, что я сделала, или о том, кого хочу. Кира была бы так зла на меня, если бы узнала, что я представляю, как ее брат обращается со мной как с куском мяса, которым можно пользоваться как угодно. Син посчитал бы меня сумасшедшей, а возможно, и жалкой.
Поэтому я буду продолжать записывать свои мысли и фантазии, как если бы они были чьими-то историями. Мои вымышленные персонажи могли бы с таким же успехом развлекаться сами.
Я закрываю блокнот и смотрю на нее. Элли все еще крепко спит, связанная скотчем на своей кровати.
— Вот еще один. Похоже, более поздний, — говорит Джейс, закрывая ящик стола.
Я протягиваю руку, и он бросает его мне. Я открываю первую страницу. С замиранием сердца я вижу, что она датирована двумя годами ранее. В ту ночь, когда мне поручили убить для Лордов.
Дорогой дневник,
12 августа
Вчера вечером один человек убил папу. Вероятно, он думал, что я его сдам. Но этого не случилось. Я рада, что папа мертв. Он был жалким сукиным сыном, который заслуживал ужасной смерти. Пуля в голову — это хорошо.
Я позволила тому мужчине трахнуть меня своим пистолетом. Это было грязно, грубо и в каком-то смысле терапевтично. Даже несмотря на то, что это звучит хреново, я получила от этого удовольствие. Я никогда так сильно не кончала. Надеюсь, он знает, что я ничего
