Лиза неотступно следовала за ним, и он ежесекундно ощущал ее присутствие. Константин слышал ее прерывистое дыхание, и до него доносился манящий запах ее духов.
— Вы разрешите мне еще раз заглянуть в ящики письменного стола?
Сейчас они оба находились в кабинете профессора Шмелева. Большой «наркомовский» письменный стол был покрыт зеленым сукном без единого пятнышка и стоял на массивных ножках в форме львиных лап. Вдоль стен выстроились книжные полки — множество полок по одиннадцать штук в высоту, до самого потолка, украшенного затейливой гипсовой лепниной в виде кистей винограда. Пол был покрыт дорогим ковром, в котором опытный глаз Константина признал так называемый текинец — ковер ручной работы, который вымачивают в студеной воде горных рек, чтобы краски остались на века.
— Разумеется! — Лиза обрадовалась возможности поболтать. — Вот вам ключи.
— У вас есть свои ключи от ящиков стола? То есть это ваши собственные ключи?
— Нет, Сергей их всегда оставлял на моем столике, когда куда‑то уезжал. — Лиза прерывисто вздохнула, вспоминая. — На тот случай, если вдруг ему понадобятся какие‑то бумаги. Тогда он присылал курьера, я отпирала стол, а Сережа мне говорил, что надо курьеру передать.
— Он вам во всем доверял?
— Еще бы! — Похоже, Лиза немного обиделась. — А кому еще он мог доверять, если не мне? У него ведь никого не осталось!
— Это как же?
Лиза присела за маленький журнальный столик, достала из кармана халатика пачку тоненьких дамских сигареток «Вог» и прикурила от изящной зажигалки «Данхилл». Скрестив ноги, она задумчиво пускала колечки дыма, глядя в потолок. Константин отвел взгляд в сторону и уткнулся в пачку бумаг, извлеченных из верхнего ящика стола.
— Его родители умерли от какой‑то тропической болезни. Очень давно, когда он был маленьким. Они были врачами и работали в Лаосе. Сережу воспитывала тетка, да и та скончалась от старости, когда он учился в университете. Так что всего в жизни он добился сам.
Константин перебирал бумаги, внимательно просматривая одну за другой.
— И у него не было от вас тайн?
Лиза пожала плечами.
— Разве что служебные… Так эти тайны меня нисколечко не интересовали. У меня ведь образование гуманитарное: я окончила Институт культуры. Именно я привела в порядок его огромную библиотеку. До меня все книги, — обвела она рукой громадное собрание литературы, — были свалены в кучи где ни попадя. Я лично разгребла эти Гималаи, даже каталог составила. Переписывала названия книг, хотя все это мне не нужно.
Она покачала ножкой, обутой в тапочек со смеющимся поросенком, и бросила на Константина игривый взгляд. В других обстоятельствах он, вероятно, отреагировал бы на этот взгляд так, как подобает настоящему мужчине. Но сейчас что‑то более важное отвлекло его внимание. Он повернулся к Лизе, держа в руке листок бумаги с эмблемой одной из ведущих российских телекоммуникационных компаний.
— Скажите, у вашего мужа ведь был мобильный телефон?
Лиза надула губки.
— Что за вопрос? Разумеется! Как у всякого циви–лизованного человека.
Они оба рассмеялись, но Рокотов–младший мгновенно посерьезнел.
— А где он сейчас?
— Муж всегда брал телефон с собой, — припоминая, произнесла Лиза. — И тогда, когда он исчез, трубка была при нем.
Только было Константин собрался положить бумажку обратно в стол, как Лиза словно между прочим произнесла:
— А вторая трубка где‑то здесь должна быть.
— Так у него было два мобильника? — насторожился Константин.
— Второй ему кто‑то подарил… — пробормотала Лиза, роясь в ворохе газетных вырезок, сваленном на широком подоконнике. — Он им пользовался от случая к случаю… Ага, вот и он!
Лиза торжествующе подняла маленькую пластмассовую трубку над головой. Затем с шутливой торжественностью и поклоном передала Константину. При этом ее грудь едва не вывалилась из халатика, и женщине пришлось запихивать ее обратно. Константин с трудом отвел глаза от розового соска и занялся телефоном.
Он положил его на стол, включил и проверил список исходящих и входящих звонков.
— Скажите, Лиза, а вы сможете точно назвать время ухода вашего мужа из дома в тот день, когда он пропал?
Лиза задумалась, наморщив лобик. Сейчас она напоминала старательную ученицу старших классов.
— Кажется, это было около часа дня… Да, точно, потому что сразу после его ухода я включила телевизор, а по REN‑TV начался венесуэльский сериал «Вино любви». Ну, это про то, как одна девушка…
— Не хочу показаться невежливым, — осторожно прервал Лизу Константин, — но у вас не сохранилась телепрограмма?
— Должна где‑то быть. — Лиза побрела в столовую, бормоча на ходу себе под нос: — Я ведь выписываю «Мир ТВ», а там пишут все самое интересное про сериалы. Про звезд…
Она принесла телепрограмму, и Константин убедился в том, что сериал действительно начинался ровно в тринадцать ноль–ноль. Еще раз взглянув на список входящих и исходящих звонков, Рокотов удостоверился в том, что ровно за пять минут до того, как исчезнуть из собственной квартиры, Сергей Шмелев звонил по некоему телефонному номеру. Причем и до этого он звонил по нему довольно часто. Но с того номера ему не звонили ни разу. Что наводило на размышления.
Мысли Константина прервал резкий звонок в дверь. Рокотов–младший вопросительно взглянул на Лизу.
Та сделала большие глаза и недоуменно произнесла:
— Я никого не жду, — и добавила, глядя с ехидцей на Константина, — разве что ФСБ тоже решила что- нибудь поискать…
Она направилась к двери. Замерла, рассматривая нежданного визитера в дверной глазок.
— Все в порядке! — донесся до ушей Константина веселый голос Лизы. — Это ребята из мастерской по реставрации мебели. Наверное, заказ Сергея принесли — ломберный столик…
И, прежде чем Константин успел крикнуть, чтобы она не отпирала, Лиза громыхнула замком и распахнула дверь.
Константин услышал, как Лиза громко пискнула и тут же умолкла, словно ей зажали рот. Рокотов по ковру устремился к двери кабинета. Здесь он задержался и осторожно выглянул.
В ярко освещенном коридоре стояли двое парней явно азиатской наружности: чернявые, носатые, волосатые. Парень в джинсовой куртке обхватил Лизу за талию и прижал к себе спиной, а второй, в майке с изображением Бивиса и Батхеда, зажав ее разинутый в крике рот, озирался по сторонам.
Исходя из наполеоновского принципа, что нападение — лучший способ обороны, Константин, ни секунды не размышляя, очертя голову рванул в коридор.
Появление постороннего стало для парочки нежданных визитеров большим сюрпризом. Они ожидали встретить здесь лишь слабую женщину, а теперь приходилось иметь дело еще и со здоровым русским мужиком с налитыми кровью глазами, который пер на них как танк.
