class="p1">Я вспомнил кое-что и встрепенулся.
— Слушай, может, ты мне объяснишь, с чего вдруг твой брат стал мне помогать?
Она уставилась на меня с изумлением.
— Помогать?!
— Ну, вроде того. — Я даже смешался. — Правда, он прислал мне только одно сообщение, причем, знаешь, не совсем логичное.
Она отвернулась и задумалась. Я ждал, перебирая в пальцах ее светлые волосы.
— Помнишь, я тебе писала, что он поклялся обыграть тебя в ралли? — спросила она после недолгого молчания.
— Да. А потом ты говорила, что десять человек уже пытались.
— Вот именно. Пытались. Я никого из них не видела, но знаю об этом. А он мой брат… И я понятия не имею, сдержал он клятву или нет.
— А ты спрашивала?
— А бесполезно. Если он не хочет отвечать, хоть бомбы взрывай — не станет.
Меня это немного озадачило, но я не понимал, куда она клонит.
— Хочешь сказать, что он мог тоже пытаться, но не смог? — осторожно предположил я.
Она коротко стрельнула глазами в мою сторону.
— Дело не в этом. Десяти человек уже самих по себе достаточно.
Она опять замолчала.
— Достаточно для чего? — недоуменно спросил я.
— Для подтверждения. Или даже так: для утверждения тебя в победителях.
Я поморщился.
— Да уж, угораздило меня. Оля, скажу тебя честно. Никаким геройством тут не пахнет. Это был нервный срыв. Истерика. Да, такая вот своеобразная автоистерика. Я до сих пор не понимаю, как мне удалось удержаться на кольце при развороте.
Она уставилась на меня.
— А ты сам не думал об этом?
— Ну… — Я смешался. — Я задавался вопросом, конечно. Но не то чтобы думал.
— А ты не думал, что есть что-то такое между тобой и дорогами? Какая-то связь. Родство. Дорога сама идет тебе на уступки?
Я медленно покачал головой. Нет, такое мне в голову не приходило. И вдруг я осознал, осознал ярко, насколько мы с ней дополняем друг друга. Как мы похожи. Прямо-таки до жути.
— Интересно, за какие заслуги? — пробормотал я.
Она пожала плечами.
— Ну и когда брат узнал, какое ралли мы с тобой задумали…
— Ты задумала, — перебил я ее.
— Я бы никогда не задумала без тебя, — отмахнулась Ольга. — Идея-то твоя изначальная. В общем, когда он узнал, то заявил, что лично не будет в этом участвовать. Он поддержал мою идею выставить нашу гонку на всю «Сеть», так намного интереснее. Но сам помогать отказался. Я-то думала, он встанет на мою сторону. А он вообще ни на какую не встал. Я пока ехала, мне пришло сообщений, наверное, сто. Он молчал.
— И почему? — Я был целиком заинтригован.
Она немного подумала, прежде чем ответить.
— Знаешь, есть такие люди… Они всегда остаются немного загадкой. Живешь с ними всю жизнь и все равно чувствуешь, что не знаешь их до конца.
Я кивнул. Есть такие. Одного я мог назвать: приятель Марата Ибрагимова, который встретил смерть на трассе.
— Вот он именно такой. Весь в себе. Он же старше меня, так что я не могу помнить его пускающим сопли и какающим в горшок, он для меня всегда — высота. Мне кажется, что это оттого, что мозг таких людей находится в постоянной балансировке. Они словно на кончике ножа — всю жизнь. Даже сами не знают, что им придет в голову завтра. Иногда мне кажется, что он любит меня не как сестру, а как дочь. И это странно хотя бы потому, что матери у нас разные.
— А сколько ему?
— Ему 36. И по национальности он чистый татарин. А я наполовину русская, наполовину татарка.
— Да ну!
— Точно. — Она рассмеялась. — Просто я — копия мамы, от отца ничего нет. Когда умерла первая жена, отец выбрал женщину вдвое моложе себя. Тогда ему было под сорок, а сейчас — 65.
— А как зовут твоего брата?
— Не все сразу. — Она мягко мне улыбнулась.
Мне хотелось спрашивать и спрашивать. Мои сведения о ее семье были скудными, почти туманными. Я знал, что отец ее — крупная шишка, едва ли не олигарх. Как он достиг теперешних высот? Кем он был в юности? Коммунистом? Беспартийным? Цеховиком? Каким было детство Ольги? Родилась ли она в роскоши, или ее семья в те годы только-только начинала восхождение к богатству и власти? Почему ее брат, вместо того, чтобы сидеть где-нибудь в кабинете, выбрал рискованный путь автогонщика? В каких ралли он принимал участие? У меня на языке вертелась тысяча вопросов, но тут внезапно Ольга прижалась ко мне, и я ощутил ухом ее пылкое дыхание.
— Я хочу еще. Очень.
Все мои вопросы исчезли, словно кто-то использовал функцию «стереть сообщения» на мобильнике.
— С удовольствием.
— Но только не здесь…
— В смысле? — Я опешил. — А где еще?
— Одевайся. Поехали.
270 миль
Дорожная трасса уходила вперед на тысячу световых лет. Ночь липла к обшивке автомобиля. Мотор ворковал нежную песню. Миллион огней проносилось мимо нас: миллион машин спереди, миллион машин сзади, навстречу и в ту же сторону.
Но мы были одни. Мы были одиноки на этой бесконечной дороге. Я это чувствовал.
— Ничего не спрашивай. Просто езжай.
Вот и исполнилась еще одна мечта: элегантная Xsara в моем полном распоряжении. Я сижу за рулем автомобиля, принадлежащего Ольге, но ощущение такое, будто он мой собственный. В первое мгновение, когда я понял, что мне предстоит вести «Ситроен», я оробел. Она была такой… такой утонченной, эта машина, что я, привыкший к своей «девятке», почувствовал себя варваром. Но стоило мне только сесть за руль, как чувство исчезло. Салон располагал к себе, он протягивал мне руки, обнимал меня, успокаивал. Точно так же, как это делала совсем недавно сама Ольга.
Машина летела вперед, держась за дорогу с какой-то кошачьей цепкостью. Здесь, на выезде из столицы, не место тихарям: движение мощное и сплошное, даже сейчас, когда почти ночь. Перед тем, как выехать с гостиничной стоянки, я заскочил в свою «девятку» за музыкальным диском. Я хотел послушать музыку в «Ситроене», но больше я хотел разделить свое пристрастие с ней.
— Куда мы едем?
— Ничего не спрашивай. Просто езжай.
Я еду. У меня дрожат пальцы от предчувствия чего-то великого, чего-то настолько дьявольского, насколько дьявольскими могут быть дороги. Я не знаю, что меня ждет, я просто повинуюсь ей, моей Блондинке. Впереди КПП. С 23 часов здесь действует правило, предписывающее каждому водителю остановить свою тачку, встать в очередь и зарегистрировать себя и автомобиль. Глупое правило, как и многое, что я встречал на трассах, но правило есть
