Шестерёнки в моём мозгу начинают крутиться быстрее. Но всё равно слишком туго, чтобы разгадать его план. Недостаточно вводных данных. И смазочного материала.
Упираюсь ему в грудь, чтобы хоть немного вздохнуть. Он твёрдый, как каменная стена. И такой же непрошибаемый.
– Мне нужна свобода, – повторяю, понимая, что всё бесполезно. Мои слова ему неинтересны. Но ведь ему потребуется моё послушание. И за это придётся заплатить. – Но я готова пойти на уступки.
Хочется выторговать себе хотя бы кусочек от их пирога. Добровольно такие люди не делятся. Я всё равно для них чужая. Что бы ни показывали тесты ДНК.
Уголки его губ приподнимаются. Я его забавляю.
Хомячок с характером. Жаль только, что грызуны долго не живут.
Это так и читается в его глазах.
– Взамен на что, Ромашка? – склоняет голову, убирая прядь моих непослушных волос от лица.
Проводит пальцем по ушной раковине. Тут же ёжусь, ощущая, как орава мурашек бежит по коже. Становится не по себе. Слишком сильна реакция на него.
Хуже всего – он её замечает. И увиденное его тоже забавляет.
– На правду. Зачем вам всё это? Тебе зачем? – впиваюсь в его лицо взглядом, сминая пальцами рубашку на груди.
Глаза Питона хищно сужаются. От секундного страха сердце пропускает удар. Всё же я его побаиваюсь. Слишком мелкая, чтобы разглядеть границы, которые перехожу. С высоты моего роста ни черта не видно.
Размышляет. Стоит ли со мной делиться или во вред пойдёт.
– Деньги, Ромашка, – мягко произносит очевидное. Свожу брови на переносице, ожидая продолжения. – Нужно вернуть деньги в семью. А ты её часть. Вот и всё.
Да, правду сказал. Вроде бы. Но такую поверхностную, что вопрос можно было бы не озвучивать. Ответ витал в воздухе.
Отходит, наконец давая мне вздохнуть. Ощущаю, как вся вспотела от его близости.
– А что потом? – дёргаю его за рукав, заглядывая в глаза. – Я буду свободна от тебя?
Поправляет свою рубашку. Она помялась и выбилась из брюк.
– Пойдём, Ромашка. На сегодня ты исчерпала лимит вопросов, – подталкивает меня вперёд.
– Куда? – спрашиваю, оглядываясь и спотыкаясь от его быстрого шага.
– Покажу тебе твою спальню.
Резко вбираю в лёгкие воздух. Ёшки-матрёшки.
Лестница ведёт на второй этаж. Каждый шаг кажется непосильным.
Ему хорошо известен этот дом. Минуя пару дверей, отворяет очередную. И вталкивает меня в комнату.
– Я скоро вернусь, а пока будь хорошей девочкой и слушайся Марго, – наставляет, включая свет.
Давая мне возможность оценить комнату принцессы, которая обставлена как в тех глянцевых журналах, что я иногда листаю в магазинах. Не покупая. Даже они для меня чересчур дорогие.
Что уж говорить о фантазиях, вдруг ставших явью. Вру. О таком я даже не мечтала. Слишком нереалистично выглядит.
Светлая. Просторная. С широкой кроватью, заправленной без единой складочки. Прикроватные тумбочки парят в воздухе, подсвеченные скрытым освещением. Две двери, одна из которых открыта. Гардеробная. Вторая, подозреваю, ванная комната. И выход на балкон.
Лев стоит, прислонившись к дверному косяку. И точно знает, что он меня купил. Всем этим. Становится вдруг противно.
– От тебя не так много требуется, Ромашка. Нужно только подтвердить, что ты дочь Петра. Марина, его вдова, возможно, попробует оспорить твои права в суде. Но у тебя прав не меньше, чем у её детей.
Мягко стелет.
– А в чём твоя выгода?
Лев вновь одаривает меня странным взглядом. Оценивая, достойна ли я информации. Или нет.
Холодная улыбка расползается на губах. И я понимаю, что сегодня правды я больше не услышу.
– Ты моя племянница. Я тебе помогаю и защищаю. От всего сердца.
Его слова так похожи на издёвку, что становится не по себе.
Лев вышел не прощаясь. Просто закрыл за собой дверь.
Я скоро вернусь…
Значит, в ближайшее время мы не увидимся? Стоило бы облегчённо вздохнуть, но, вопреки логике, я ощущаю лишь огорчение.
В гардеробе мало одежды. Но всё новое, с бирками. Одна досада – не мой размер.
У меня слишком пышная грудь для этих блузок и свитеров. Интересно, откуда эти вещи здесь?
Лев уже говорил, что у моего биологического отца имелись дети. Может, у меня есть ещё одна сестра и это её шмотки?
Вторая дверь действительно вела в ванную комнату. Теперь, когда Питон не наблюдает, я с восхищением осматривала ее. Ощущая трепет и не веря, что буду жить в такой обстановке.
Мысленно вернулась в свою маленькую квартиру с низкими потолками, обшарпанными обоями и тусклой лампочкой, и стало неуютно.
К хорошему привыкаешь быстро. Что, если завтра меня отсюда выгонят и мне вновь нужно будет привыкать к нищете? Лев – отличный манипулятор.
Показал мне кусочек красивой жизни. А потом отберёт. Ни капли в нём не сомневаюсь.
Не хотелось ничем здесь пользоваться. Становиться зависимой от них. Уязвимой.
Когда ничего нет, и лишаться нечего. И жить проще.
Мылась, стараясь не думать, что аромат геля для душа пахнет как кожа дяди. Сладким миндалём. Внизу живота закрутилось напряжение, стоило вспомнить его прикосновения. Простые. Ничего не значащие.
Уткнулась лбом в холодный кафель, вбирая горячий воздух. Моему телу нужен секс. Разрядка. Зря я так долго тянула, не желая распрощаться с невинностью. Все эти мысли о принце – для принцесс. А я уличная девчонка.
Сжала грудь намыленной рукой. Исследуя, изучая свои чувства. Но, лишь когда прикрывала глаза и представляла Льва, возникал отклик. Опустила руку ниже. По плоскому животу. К лобку, запуская пальчики между ног.
Когда снимала трусики, они были влажными от моего возбуждения. Позорно. Грязно. Всё из-за него.
Хотелось разрядки, которая бы вычистила мой мозг от мыслей о дяде. Но, пока не представила, как он надо мной нависает, ничего не происходило.
Стоило подумать о его губах. Жестоких руках, всегда касающихся меня так, будто он хочет причинить боль. Теле с идеальными пропорциями.
Грязных мыслей становилось больше, а напряжение между ног росло.
Кончила, закусывая до крови губу, представляя, как он снова пригвождает меня к стене. Но не как племянницу, которую желает наказать. А как женщину, до которой ему хочется дотрагиваться. Находиться рядом. Вдыхать запах.
И легла спать, не понимая, как теперь избавиться от наваждения.
