Медленно выдохнула, умыла лицо, и снова застыла, пронзая взглядом пустоту.
Если боль такая невыносимая, какая тогда любовь? От боли, появились и другие эмоции. От нее длинной вереницей тянется ощущение вины, щемящая тоска, безысходность, от того, что невозможно вернуть прошлое, и все исправить. Еще неутолимое желание отомстить, вот только некому. Мне придется учиться жить с этими чувствами. Другие же живут, значит и я смогу. Мне еще мир спасать.
На этих мыслях, я наконец отвисла. Погрузилась в воду с головой, промывая волосы от пота.
Вскоре, я чистенькая, одетая, вышла к Риду.
— Уже лучше, — натянуто улыбнулся он и указал на стул, — садись, кашу сварил.
— Сам?
— Вообще то, я варю лучшую кашу в Исвэле!
— Кто это тебе такое сказал?
— А ты попробуй сначала! — он накидал разных фруктов в тарелку и пододвинул мне, всучив ложку.
Каша и правда получилась отменная. Я даже добавки попросила, от чего инкуб загордился. После, обработала ранки. Юльда мазь оставила. Святая женщина. Потом, пошли сидеть на травке. Солнышко так грело приятно, ну или светило грело. Не, ерунда получается. Светило яркое светило! Не суть, ощущения те же. Все было прекрасно, мне даже удалось немного успокоиться. Но не было печали, на пороге кто? Правильно! Некромант!
— Доброго, — сухо поприветствовал нас бледный. А сам, по сторонам головой воротит.
Я его осмотрела, и все. Смех сдержать не смогла. Скулы заболели, а остановиться не могу. На Рида посмотрю, так еще больше пробирает. Наверное подумал, что все, негодная я уже. А у меня это истерическое состояние видимо, так прорывается.
— Я так то переживать начинаю, — тихо проговорил инкуб, а я не могу ничего сделать. Ой да некромантушка, ай да развеселил!
— Это она надо мной смеется, — недовольно пояснил для Рида Далимир, — Юльды нет еще?
Рид мотнул головой.
— Признавайся, чем Ионку довел?! — сквозь смех выдала я. Над ним печать висит! Да еще какая! Любая ведьма засмеет.
— Если скажу, издеваться потом всю жизнь будешь, — буркнул, а сам улыбку сдерживает стоит.
— Неужто и ее засосал?! — меня было не остановить. Слезы текут, живот болит. Я по траве катаюсь, ладошкой долблю.
— У меня проблема так то! А ты смеешься. Не умеешь ты общий язык находить с существами, Владана.
— Я интроверт, общительность это не мое, — вытирая слезы, протараторила, и уселась на попу. Чтобы страдальца лучше видно было.
— Кто такой интроверт?!
— А это тот, кому в глаза смотреть опасно, — теперь ржал Рид, — ладно, чего Ионка пожелала то тебе? — сжалилась над бледным. Все же настроение он поднял на ура.
— Чтобы губы отсохли, — усмехнулся, и дополнил, — все ничего, но они же трескаться начали. Больно.
Я свернула губы трубочкой, двумя руками за щеки схватилась, и жду, когда приступ смеха спадет.
— Владана, это не так уж и смешно! — возмущенно высказался бледный, недовольно мотая головой.
— Ну, если честно, то это смешно, — ответил Рид.
— Если честно, тебя не спрашивали, — шипел некромантушка, прикрывая губы рукой.
— Иди ближе, бедолага. У меня сил нет стоять. Присаживайся, — похлопала ладошкой по траве.
— Что правда уберешь эту гадость?!
— А чего не убрать, уберу.
— Обратка ей прилетит? — коварно улыбнулся гаденыш.
— Нет конечно! Ты это заслужил! Нечего губы на чужих женщин расхлебянивать!
— Расхлебя? Что?!
— Целовать свою женщину нужно говорю, а не чужих.
Далимир присел рядом, согнул колени, облокотился на них локтями. И рассмеялся.
Глава 9. Попроси у других
Проклятье то скорее шуточное, Иона проучить его хотела видимо. И почему я не додумалась? Не до него было, то грибы, то туман в голове.
— Будет немного больно, — предупредила, и начала копаться в ауре. Это не магия, а всего лишь энергия. Она у каждого есть, и не важно магическое создание или нет. Для начала, нужно от ауры проклятье отцепить, туман прогнать в землю, а потом метку раздавить. Ба говорила, что у меня метод странный.
Со стороны, это смотрится и правда не эстетично. Так как туман, я пальцами отделяю. И вижу его только я. Так что стоит девица, и в воздухе пальцами кракозябры вытворяет. Учитывая, что магии во мне ноль, я не знаю как это получается, не задумываюсь. Это как научиться на велосипеде ездить в детстве, и больше никогда не разучишься. Вот и я однажды, ба помогала с женщины проклятье снимать, и обнаружила в себе эту способность. Просто знала, что делать. Словно подсказывал кто-то. Так и действую по сей день.
Я чувствую плотность энергии руками, начинаю ее в кучу собирать и отдирать от ауры. Туман через меня проходит всегда, обволакивая все тело. Он холодный, липкий и жуткий. Вся кожа покрывается холодной испариной. И это цветочки. Темные метки, для меня самое сложное по ощущениям, а для носителя и подавно.
Всю не приятную субстанцию, что отделяю, передаю земле. Она знает как поступить с этой энергией. В конце, я делаю хлопок, разбивая метку. Если делать это медленно, боль у клиента, будет не выносимой. На практике проверено.
Хорошо, что Иона не серьезную гадость посадила, поэтому все произошло быстро. Туман от дымки прошелся по моей коже и скопился в районе поясницы, оставляя влажные следы и неприятный холодок на спине. Комок энергии, который и зовется меткой, что обычно прячется в тумане, я раздавила хлопком.
— Вот же мертвечина! Больно то как! — Далимир подскочил, и начал прыгать то на одной ноге, то на второй.
Кстати, у всех по разному снятие происходит. У кого боль в ноги уходит, у кого в руки. Клиенты описывали это, как разряд тока. У меня еще терпимо. Ба когда снимала, своими способами, все неделями отходили. Она то травками, да заговорами убирала все. Старые методы, длительные.
— Пожалуйста, — фыркнула я, прикрыла глаза, освобождая себя от тумана.
Я эту энергию чувствую отчетливо, особенно когда она через меня проходит. Немного неприятно, но терпимо. Что-то вроде когда перегреешься на солнышке, а потом холодную воду пьешь. И чувствуешь, как она по горлу, в желудок спускается, вот и здесь так же, только холодок и по ногам проходит, пока земля все не впитает.
— Спасибо Влада. Что попросишь за работу?
— Если только пощады, — непринужденно ответила, и снова улеглась спиной на траву. Открыла глаза, рассматривая чистое небо. Любое проклятье выматывает. А учитывая, что сил у меня и так мало, слабость к травке и прибила.
— От меня что ли? — насупился бледный, и уселся рядом.
— От жизни, — прошептала, и вновь прикрыла глаза. Плачевное состояние снова возвращалось. Может его еще отправить за проклятьем?
— Юльда не начинала
