До конца игры десять минут плюс добавочное время. Продержаться бы. Для меня эти минуты тянутся особенно долго, потому что мне нужно поскорее лететь в Москву. Как только свисток судьи знаменует окончание матча и победу моей команды, я самым первым бегу в раздевалку. Поздравлений от Лили, естественно, нет. Но я почему-то все шесть лет проверяю после матчей телефон именно на предмет входящих от Лили. Глупо и наивно. Но ничего не могу с собой поделать. Привычка.
У меня мало времени. Завтра тренировка, а нужно успеть сделать важное дело в Москве. Пожалуй, самое важное. У меня появилась идея, как можно найти исполнителей — самому заказать нападение на кого-нибудь. Ненастоящее, естественно. Мне просто нужно получить имена и контакты всех отморозков Москвы, которые профессионально зарабатывают на жизнь тем, что избивают людей за деньги. Ну а среди них уже отыскать именно тех, кто это сделал с Лилей.
Конечно, нет никаких гарантий. Может, они уже сидят в тюрьме или их убили такие же отморозки. Может, на мой заказ «разукрасить человека» мне дадут контакты совсем других исполнителей. Но пока мне это видится единственным способом найти тех отморозков. Не получится — буду думать еще.
Разговор исполнителей в присутствии Лили многое мне подсказал. Судя по тому, что наёмники боялись, что Лиля «отбросит коньки», они не работают с убийствами. То, что один из них не позволил второму изнасиловать Лилю, обосновав это фразой «Задание было только разукрасить ее», тоже о многом говорит. А именно, о том, что они четко выполняют данные заказчиком инструкции. Не больше и не меньше. Велели избить — значит, только избить и ничего другого.
Это существенно облегчает поиски. Самое сложное пока — в принципе войти в этот криминальный мир, где можно заказать нападение на кого-то. Мне помог охранник подъезда моей московской квартиры. Он любит футбол и, когда я приезжаю, старается со мной пообщаться. Охранник — бывший контрактник, служил в горячих точках, и не все его бывшие сослуживцы на пенсии стали заниматься полезными делами. Кто-то подался в криминал. Он дал мне телефон одного знакомого, тот дал телефон второго, а второй дал телефон третьего, а этот третий подсказал, к кому конкретно можно обратиться с таким делом.
Мой джет садится во «Внукове», я беру в аэропорту машину и еду по адресу. Хотя адресом это назвать сложно. Скорее, координаты. Нет никаких гарантий, что я сам выберусь оттуда живым, но иных вариантов у меня нет. Ехать долго, через всю Москву на отшиб в промышленную зону. Я одет максимально неприметно, во все чёрное, и машину арендовал эконом-класса, а не премиум, на каких привык ездить. Ну и очень надеюсь, что этот криминальный авторитет, с которым у меня «стрелка», не смотрит футбол.
Когда я заезжаю на территорию заброшенных ангаров, появляется ощущение, что я попал в телевизионную передачу из своего детства «Криминальная Россия». У нее на заставке была очень запоминающаяся музыка. Согласно данным мне координатам, оставляю машину и дальше иду пешком. В марте в Москве еще морозно. Застегиваю куртку, вынимаю наружу капюшон толстовки и набрасываю его на голову.
У меня логика следующая. В моем окружении нет и никогда не было людей, связанных с криминалом. А организаторы нападения на Лилю совершенно точно — люди из моего окружения. Значит, им пришлось искать исполнителей примерно таким же сложным и рискованным путём, как мне. И они ведь их нашли? Значит, и я найду.
Минут через семь ангары заканчиваются и начинаются маленькие постройки. Куда смотрит мэрия Москвы, почему это все до сих пор не снесли? Хотя… Не удивлюсь, если кто-нибудь из мэрии крышует этих ребят. Дохожу до гаража из белого кирпича с серыми воротами. По-моему, это то, что мне нужно. Громко стучу кулаком в металлическую дверь. Она щёлкает.
Захожу. Внутри гараж выглядит как кабинет. В нос бьет запах табака. Едва сдерживаюсь, чтобы не поморщиться. Не люблю сигареты.
— Добрый день, — громко говорю.
— Иди сюда, — отвечает грубоватый мужской голос.
Замечаю в конце полузакрытую дверь. Наверное, голос доносится оттуда. Захожу и вижу седого мужика лет шестидесяти. Он сидит за письменным столом. В одной руке держит сигарету, а другой считает деньги. Много денег. Весь стол завален пятитысячными купюрами. Я немного теряюсь от такого зрелища, но быстро беру себя в руки.
— Я от Фёдора, — говорю.
— Я понял. Садись, — указывает головой на стул рядом со своим столом.
Опускаюсь. Мужик сгребает деньги в кучу, а потом высыпает их в черный мешок для мусора. Открывает дверцу стола и убирает туда.
— Что тебе нужно?
— Разукрасить одного человека. Ищу тех, кто может это сделать.
На лице мужика нет ни капли удивления. Глубоко затягивается сигаретой.
— Кого именно разукрасить, когда, где, нужна ли предварительная слежка, насколько сильно разукрасить. Максимум подробностей.
О как. Требуют четкое ТЗ, оказывается. Ну так даже лучше.
— Нужно сильно избить двадцатилетнюю девушку. Предварительная слежка тоже нужна. Сделать это на улице, желательно в темное время суток. Только избить. Не убивать и не насиловать.
Я даю четкое описание того, что произошло с Лилей.
— Девушка — кто?
— В смысле кто? — не понимаю.
— Ну, она чья-то дочка? Или чья-то подстилка? Политика какого-нибудь, олигарха. Это важно, потому что от этого зависит риск и, соответственно, стоимость выполнения заказа.
— Эм, нет, она обычная девушка из простой семьи. Но она состоит в отношениях с одним спортсменом.
— Спортсмен со связями и бабками? Он будет рыть землю, чтобы узнать, кто это сделал?
Бля… Я не готовился к таким вопросам.
— Вряд ли он будет рыть землю.
— То есть, для моих ребят риск быть пойманными невысок?
— Невысок.
Подумав пару секунд, добавляю:
— Я сам заинтересован в том, чтобы никого не нашли, в том числе меня как заказчика. Поэтому планирую замять дело.
— Выходы на ментов есть?
— Есть.
Под курткой и толстовкой с меня уже три пота сошло. Вроде мужик меня не узнал. По крайней мере никак не дал знать, что ему известно, кто я такой.
— Вот стоимость, — пишет на бумажке
