она.
— Случится, — твердо возразил он.
— Почему в этот раз все будет по — другому?
— Потому что ты будешь моей.
Глава 11
Постучав в дверь, Десмонд нетерпеливо ждал, когда Хейли ответит. Он чертовски устал, и глаза его горели от того, что он уже много часов сегодня смотрел на экран.
Время близилось к десяти, и ему хотелось только одного: пойти домой, принять душ, выпить стакан любимого виски и отдаться мысленному изнеможению, вызывающему очередную мигрень, вызванную умственной усталостью. Маскировка боли, когда Хейли открыла дверь, потребовала от него всех усилий.
Она частично приоткрыла дверь, и ее голова едва показалась за деревянной дверью.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она настороженно, словно готовая захлопнуть дверь перед его лицом, если он сделает неверное движение.
— Впусти меня.
— Я была в постели. Мы можем поговорить завтра, — уклончиво ответила она.
Меньше всего ему хотелось оставаться в коридоре, когда трое других жильцов этого этажа могли нагрянуть к ним в любую секунду.
— Хватит терять время, впустите меня, — процедил он, его голова раскалывалась от боли, вызванной мигренью.
— Извините. Дверь закрылась, когда она начала отодвигать голову от проема.
— Поговорим завтра.
Плоской стороной ладони Десмонд толкнул дверь и, отстранив Хейли, вошел в квартиру, закрыв за собой дверь.
— Уходи сейчас же, или я вызову полицию! —
кричала она на него.
Десмонд проигнорировал это требование.
— У вас есть тайленол? У меня голова раскалывается.
Потрясенная, она уставилась на него, а затем на негнущихся ногах направилась в туалетную комнату, расположенную в небольшом коридоре сбоку от двери.
Менее чем через минуту она вернулась и протянула ему нераспечатанную бутылку.
— Можно мне стакан воды?
Бросив на него негодующий взгляд, Хейли оставила его у двери и прошла через гостиную с открытой планировкой, чтобы зайти за гранитную стойку и взять со шкафа стакан, подставив его под диспенсер для льда и наполнив водой.
Без приглашения он прошел дальше в гостиную и опустился на диван цвета загара. Десмонд чувствовал на себе ее пристальный взгляд, который она бросала на него из кухни.
Сунув стакан в его руку, она села в кресло напротив него.
— Ты обычно так груб, когда появляешься у чужой двери без предварительного звонка?
Взяв таблетки, Десмонд поставил стакан на крайний столик рядом с собой.
— Я много раз пытался позвонить и написать. Проверь свой телефон. Откинув голову на спинку дивана, он закрыл глаза и прислушался к шороху пижамных штанов, когда она выходила из комнаты.
— Наверное, я случайно выключил звук, когда доставал телефон из кармана.
Подняв глаза с тяжелыми веками, он смотрел на нее, не поднимая головы.
— Ты не слышала городской телефон? Ты не слышала, как звонят телефоны в коридоре, фойе и спальне?
Хейли покачала головой, покраснев.
— У меня были наушники. Я слушала аудиокнигу.
— Это все объясняет. Снова закрыв глаза, Десмонд начал дремать.
— Ты собираешься спать? Ее голос недоверчиво повысился.
Он потер висок от ее слабого вскрика, и его тон прозвучал резче, чем он предполагал.
— Да. Разбуди меня минут через сорок пять.
— Ты пьян, Десмонд? Для этого тебе понадобились таблетки?
— Нет, у меня мигрень.
Десмонд снова услышал шорох ее движений. Задремав, он почувствовал, как что — то холодное прижалось к его лбу. Вздрогнув от неожиданности, он резко поднял голову. Мягкая рука прижала его обратно.
— Это просто пластырь от головной боли, — объяснила она.
Убрав руку, Хейли окинула его внимательным взглядом, садясь обратно.
— Что было такого важного, что тебе понадобилось поговорить со мной сегодня вечером?
— Дело было не в разговоре, а в том, что я хотел, чтобы меня видели, когда я прихожу сюда так поздно вечером. Никто не поверит, что у нас есть отношения, если нас не увидят вместе в вечерние часы.
— Тогда ты причиняешь себе ненужную боль. Никто не будет знать и интересоваться, что ты здесь.
— Могу гарантировать, что будут. Ночной консьерж передаст сплетни утреннему консьержу, который выложит эту информацию, а также время моего прихода и ухода. К одиннадцати часам утра, и это при самом скромном раскладе, большинство жителей этой высотки тоже будут в курсе, причем некоторые из них — друзья и деловые знакомые ваших родственников.
— Вы шутите? Она скептически посмотрела на него.
— Нет. К полудню я ожидаю звонка от Джорджа или Амелии, чтобы узнать о предстоящем уик — энде, который на самом деле будет заключаться в том, чтобы проверить, правдивы ли сплетни, которые они слышали. Я подтвержу, что мы встречаемся, а затем спрошу, могу ли я пригласить Вас на их вечеринку в эти выходные. До вечеринки осталось четыре дня, а это значит, что я буду здесь каждую ночь в течение разного времени.
— Каждую ночь?
— Да, если мы хотим, чтобы наши притворные отношения были правдоподобными.
— Отлично. Тогда ты можешь приходить раньше? Я предпочитаю ложиться спать в девять тридцать.
— Обычно я работаю до десяти. Многие проекты, в которых я участвую, находятся в странах с разными часовыми поясами.
— Тогда, похоже, у меня нет выбора.
— Я тоже не в восторге от этого, но не думаю, что неудобства на пару недель нас убьют.
Ослабление боли в черепе заставило его отклеить пластырь со лба. Он выглядел как пластырь огромных размеров.
— Как это я никогда о них не слышал? Покажи мне упаковку, и я попрошу Лукаса заказать мне пару ящиков. Устроившись на мягком диване, Десмонд снова начал дремать.
— Пару ящиков? У вас так часто бывают мигрени?
— Пару раз в неделю
, —
пробормотал он.
— Тогда вам следует обратиться к врачу, — предложила она.
— У меня есть лекарства от них, но они меня вырубают, поэтому я их не принимаю.
— Вы предпочитаете страдать, чем спать несколько часов?
— Да, я должен быть на связи, днем или ночью, чтобы принимать решения. Я не смогу этого сделать, если буду слишком вялым или не проснусь.
Он был доступен не только организациям, которым предоставлял бизнес—инициативы, но и многочисленным благотворительным организациям — обязанности, которые появились в связи с принятием AWR. Хотя это были его филантропические обязательства, они не шли ни в какое сравнение с тем, что он был королем Квинс — Сити.
Этот тщательно охраняемый секрет
