были рухи.
Город пронзали линии акведуков, тянувшихся от горных озер. Здания соединялись между собой, мостами и галереями. Медные крыши горели на солнце.
Отовсюду за горожанами следил дракон-император. Статуи Андроника Великого — золоченые или мраморные, стояли на площадях, в нишах домов, в садах и парках, и просто на углах и пересечениях улиц.
Его прекрасное лицо глядело с украшавших здания фресок и с мозаичных панно. Даже двери и кованые ворота венчали сверху золоченые кожистые крылья.
На дорогах было тесно от всадников, запряженных ферналями повозок и карет. Желая держаться подальше от когтистых лап и острых клювов ездовых птиц, пешие горожане предпочитали прогуливаться не вдоль пыльных улиц, а по тянувшимся вдоль вторых этажей галерей, соединявших дома между собой.
На эти же галереи выходили и парадные двери многочисленных лавок, таверн, цирюлен, салонов, где проходили показы вещательных кристаллов и всяческих контор, занимавшихся семь сестер знает чем.
Мода здесь, казалось, была совсем иной, нежели в провинциальной Арлее. Девушки носили такие длинные платья, что за их спинами на два шага волочился шлейф, волосы были убраны в причудливые прически, напоминавшие закрученные рога или башни, которые, украшали, к тому же перьями, или же напротив, были распущены и свободно лежали на плечах, а в отдельные пряди вплетались жемчужины или тонкие цепочки.
Иногда, похожие украшения Агата замечала и в бородах у мужчин, носивших поверх туник длинные плащи или мантии, и обутых в высокие сапоги, либо напротив расшитые каменьями мягкие длинноносые тапочки, вроде тех, что были у Андроника Великого.
Агате ужасно хотелось бы прогуляться по улицам этого чарующего города, посидеть в сквере возле бьющего из мраморной чаши фонтана, пройти по кромке акведука, похожего на зависшую в небе реку, посетить один из прекрасных храмов Семи сестер или зайти в местную таверну и отведать столичные лакомства, но времени у нее почти не оставалось.
Проезжая мимо одного из многочисленных святилищ дракона-императора, Агата спешилась и подошла к доске объявлений у входа. Возле нее крутилась стайка возбужденно перешептывавшихся девиц и Агате пришлось подождать, пока они отойдут в сторону, чтобы прочесть объявление, которое гласило, что все юные девушки, записавшиеся на Отбор, должны прибыть через день в Святилище золотого дракона, чтобы пройти предварительный смотр невест, созванный верными подданными Андроника Великого в лице Гласа дракона-императора — генерала Кира Аверина, верховного служителя — Фрола Зериона и графини Дэву, специально назначенной Советом сопровождать Отбор и быть на нем дуэньей для всех девушек.
Уже оттуда невесты дракона-императора отправятся в Ониксовый дворец на Лунном острове. В объявлении было отдельно сказано, что платья и украшения собой брать не следует. Все необходимое девушкам будет предоставлено.
Агата мысленно выдохнула. Вспомнив, как за ужином граф Дурине говорил о том, что княгиня Дуаре заказала Лидии дюжину новых платьев, она опасалась, что ей тоже придется обзавестись новым гардеробом, на что у нее едва ли хватило бы средств. Однако, ей все же нужно было прикупить себе пусть и одно, но новое и красивое платье, в котором не стыдно будет явиться на смотр невест.
Перво-наперво, Агата нашла приличную и не слишком дорогую гостиницу, там оставила в птичнике Фифи, перекусила салатом с морскими креветками, размером с полевку, и поспешила в расположенную поблизости лавку колдуньи-швеи, которую подсказала ей хозяйка гостиницы.
Колдовство в Визерийской империи не было, чем-то особенным. Земли сочились колдовством. Здесь водилось множество растений и животных, обладавших различными магическими свойствами, а также добывались многие металлы и минералы, пригодные для изготовления артефактов.
Многие визерийцы обладали полезными и важными дарами. Так каменные колдуны силой воли меняли форму камня, огненные колдуны вызывали пламя, целители лечили смертельные раны и болезни, железные колдуны управляли металлом. Мужчины, обладавшие таким даром, становились, обычно кузнецами или воинами, а женщины швеями.
Среди крестьян было много колдунов-травников. По отдельности они не обладали большой силой, но собравшись вместе и проведя обряд, могли сделать так, чтобы растения давали несколько богатых урожаев за сезон, а зимой и осенью плодоносили в теплицах и оранжереях. Потому Визерийская империя не знала голода, а овощи и фрукты были свежими круглый год.
В то время, как их соседи с Вольных островов и Кархены, где колдунов было куда меньше, жили в бедности и страдали от засух и неурожаев, а в Андалуре инквизиция и вовсе сжигала всех наделенных даром на кострах, визерийцы благоденствовали, благословленные семью сестрами врожденным колдовством, и защищенные золотыми крыльями дракона-императора.
Некоторые дары встречались чаще, другие же были редкими. Были, как полезные и почетные дары, которыми можно было гордиться и хвастаться перед соседями, так и постыдные, как у Агаты, о которых лучше было молчать.
Ходили слухи, и вероятно не беспочвенные, что баронесса, мачеха Агаты, также, как и Вероника, и даже старый барон, имели дар приворожить любого, на кого падал их взгляд. Агате всегда казалось, что это все россказни, но после того, что случилось с Нестром, она начала сомневаться. Тем более, что и ее отца, мачеха в свое время окрутила более, чем ловко, а старый барон в юности разбил немало сердец. Говорят, что даже старая графиня Бартоло была когда-то в него влюблена и подарила ему карету, покрытую резьбой в виде роз. Агата сама ее видела, та все еще стояла в дальнем углу сарая.
Разумеется, таким даром не стал бы гордиться древний и знатный род, и потому семья мачехи об этом помалкивала. Благо, после того, как на троне воцарился дракон-император, была объявлена свобода колдовства и каждый мог говорить или же умалчивать о том, каким даром он обладает и применять его на свое усмотрение. При старой династии дела с этим обстояли куда строже.
Отец Агаты, Кодрат Таноре, умел чрезвычайно быстро бегать. Так быстро, что в юности, когда он занимался тем, что отлавливал и объезжал диких ферналей, в степях Южных княжеств, он даже не ставил на них ни силков, ни ловушек, а мог просто догнать любую ферналь и запрыгнуть на ее спину. Этот дар считался не таким уж редким. Он был у многих крестьян, охотников или воинов.
И все же, Агата немного жалела, что ей перешел от матери дурацкий и постыдный дар говорить со змеями, хотя если бы она и могла быстро бегать, то какой был бы от этого прок? В юбках далеко не убежишь.
Глава 10. Елена и Исора
Двери лавки распахнулись, а над головой нежно зазвенел колокольчик, потонув в гуле девичьих голосов, стуке каблуков и шелесте ткани.
Вдоль
