Их не допрашивали, над ними не проводили суд. Естий дал галецию Лугстару самые широкие полномочия, и мужчина воспользовался тем, что его руки были максимально развязаны. В тюремные казематы зачинщики так и не попали.
Единственный, кто получил из случившегося выгоду, — это отец Ионтина. Должность главного судмедэксперта при управлении по особо важным преступлениям в тот же день была закреплена за ним. Что интересно, в том же отделе за несколько недель до пожара обосновался новый глава — галеций Браушт, который являлся лучшим другом некроманта и сам был некромантом…
— Вам пора. Библиотека закрывается, — окликнула меня немолодая грузная женщина, взглянув при этом неодобрительно.
Стопки газет, что лежали на столе передо мной, взметнулись вверх и отправились на свои места.
Коротко кивнув, я тяжело поднялась и неловко качнулась, но устояла. Каша в голове так и не обрела четкости, но теперь я хотя бы могла составить список из предположений. Удивительно, как много могут рассказать новостные газеты, подкрепленные скандальными новостями из других изданий. И удивительно, как мало этой информации для того, чтобы просто жить.
Итак, я точно знала, что родилась в ночь “Страдсбурного пепелища”. Мне было доподлинно известно, что меня младенцем в Дом Покинутых принесла полуорчанка, которая являлась служанкой естии. Еще я знала, что за беспорядки поплатились все зачинщики бунта, кроме двух, которых то ли не искали, то ли так и не нашли.
А вот дальше были только предположения и догадки. Пока я брела по темным пустынным улицам, кутаясь в мантию огневика и тонкий плащ, найденный для меня домовиком, мою голову никак не покидала мысль, что те двое, которые в бунте участвовали, но остались неузнанными, и галеции Браушт и Лугстар — это одни и те же люди.
Если разобраться и взять во внимание тот факт, что эти мужчины и естия являлись лучшими некромантами своего времени, то они вполне могли склонить на свою сторону кого угодно. Другое дело, что я пока не понимала, зачем им нужно было подстраивать смерть естии через полгода после ее свадьбы. Она оставила родину, добровольно лишилась власти, из-за которой была вынуждена выйти замуж, и… просто уехала?
Если история с дормезом и сопровождением не чье-то заблуждение, то путешествие естии запросто можно назвать похищением. Эту же версию подтверждало и то, что я увидела своими глазами. Лугстар держал ее взаперти — в этом сомневаться не приходилось, но как согласился на это Браушт? Он ведь любил Амбер. Любил так сильно, что так и не женился, до сих пор оплакивая ее смерть, которой на самом деле не было.
Я определенно чего-то не понимала. Что-то важное крутилось где-то на грани сознания, но поймать ускользающую мысль за хвост у меня так и не получилось. Задумавшись, я не обращала внимания ни на что вокруг, а зря.
На меня налетели настолько неожиданно, что я не успела ничего предпринять. Кости хрустнули от чужих тисков-объятий. Опора под ногами исчезла, а меня порывисто дернули вверх…
Чтобы впиться в мои губы поцелуем, что принес ощутимую боль.
Я поверженно дергалась в чужих объятиях, даже не имея возможности лишний раз сделать вдох. Предприняв еще одну попытку высвободиться, я вновь потерпела поражение и решила действовать наверняка. Мои зубы впились в чужие губы, прокусывая их до противного металлического привкуса во рту.
Только тогда меня перестали сдавливать. Гулко охнув, тот, кто налетел на меня, сделал шаг назад, подпадая под свет уличного фонаря. Но прежде, чем поняла, кто передо мной, я умудрилась толкнуть паршивца в каменную грудь. Поступком наглеца я была возмущена до глубины души.
— Ио? — удивилась я, вновь натягивая капюшон плаща, что слетел с головы.
Тронув свои волосы, разметавшиеся по плечам, я со всем сожалением осознала, что действие зелья закончилось. А иначе бы Ионтин меня просто не узнал.
— Ио, — произнес парень утвердительно и как-то зло. — Где ты пропадала целую неделю?
— Ты меня не видел, — отчеканила я, демонстративно стирая с губ отпечаток чужого поцелуя. — Поклянись, что никому не скажешь о том, что видел меня. На магии.
— Убогая, да ты совсем идиотка?! — крепко схватил он меня за руку и вытащил на пятачок света. — Тебя уже неделю по всей столице ищут! Академия на ушах, Сестры эти всех жандармов переполошили! Подруги твои объявления клеят на улицах!
— Еще раз назовешь меня убогой… — процедила я с предупреждением.
— Да ты слышишь меня вообще?! — прокричал он, привлекая к нам такое ненужное сейчас внимание прохожих.
— Ио, ты куда рванул? — добежал до нас Леу и резко затормозил при виде меня. — Мать моя женщина, Лицка! Да чтоб тебе все кладбище перекопать! Ты где была?!
Я закатила глаза. Самым правильным решением сейчас было бы сбежать от этих двоих и вернуться окольными путями в академию, под крыло домовых, но Ио… Это его отец меня разыскивал. Если он узнает о том, что я все еще в столице, искать меня начнут с тройным рвением.
— Поклянитесь, что никому не расскажете о нашей встрече, — вновь повторила я требовательно.
— Тогда ты расскажешь, где была? — полюбопытствовал Леу, светясь как начищенный чайник.
— Нет, — произнесла я непримиримо.
Хватка на моем запястье лишь усилилась. Многозначительно взглянув на чужую руку, я попыталась высвободить кисть, но не преуспела в этом деле.
— Ты должна вернуться в академию, пока тебя не исключили.
— Ио… — протянула я с предупреждением, ощущая, как плавится под кожей огонь.
Я сдерживала его целую неделю, но чувствовала, что могу взорваться в любую секунду.
Злость никак не унималась. На смену ей приходила ярость. Ионтин все талдычил и талдычил о том, что мне срочно нужно показаться перед светлыми очами магессы Вантерфул, а я все больше раздражалась, почему-то думая не о том, что его отец желает меня убить, а о проклятом поцелуе.
Зачем он меня поцеловал? Кто позволил ему меня целовать? В конце концов, у него есть невеста, о которой он почему-то все время забывает. Чего он вообще ко мне пристал?
С каждой пройденной секундой я распалялась все больше и больше. Остро чувствовала, как меня охватывает жар — предвестник дара огня, что намерен выйти из-под контроля. Мои эмоции словно сходили с ума в моменты его проявления, в то время как некромантия, напротив, наделяла меня спокойствием, даже холодом.
— …Я должен знать, что с тобой происходит! Лиция, ты меня вообще слышишь? — встряхнул меня Ионтин, когда я все же сфокусировала на нем свой взгляд, заставая последний обрывок длительной тирады.
— Я не обязана перед тобой отчитываться, некромант, — процедила я, неимоверным усилием сдерживая пламя. — У тебя есть невеста. Пусть она перед тобой и отчитывается.
Огонь все же вырвался наружу. Он вспыхнул на моем запястье, обжигая пальцы Ио, заставляя его отдернуть руку и выругаться. Не теряя ни единого мгновения, я нырнула в темный проулок между домами. Бежала так быстро, как только могла, подстегиваемая зовом разума, но сердце, объятое пламенем, не желало покидать поле боя.
