Книга Незримые часы - Александр Нетылев

Вслепую нащупав узел её пояса, Дан распахнул полы платья, торопясь добраться до сокрытых под ним тайн. Казалось, жар ее тела сейчас сведет его с ума.

Лю негромко застонала, когда Даниил стал целовать ее ключицы. Тихо сползло на пол платье служанки, обнажая хрупкие девичьи плечи. Он ласкал её, и она откликалась на ласку.

Как он надеялся, искренне.

Под платьем обнаружились короткие штаны, не особенно отличавшиеся от мужских, а также бинты, стягивавшие грудь. Чтобы размотать их, пришлось ненадолго отстраниться, и девушка воспользовалась этим, чтобы развязать его пояс и распахнуть куртку. Ласково провела она ладонью по его торсу, и почему-то подумалось Дану, что без подобных прикосновений его прежняя жизнь была пугающе пустой.

Когда же бинты упали на пол, он не сдержал вздоха восхищения. Грудь служанки была небольших размеров, но до того прекрасной, до того мягкой, до того нежной, что накрыв её ладонью, первые секунды Дан просто наслаждался ощущением прикосновения. Он чувствовал, как часто бьется её сердце, и почему-то подумалось, что прикасаясь к нему, она чувствует то же самое.

Высвобожденная из плена тугих бинтов, девичья грудь откликалась на ласку легко и охотно. Дан гладил её и массировал, целовал и смаковал, и вкус её тела все больше распалял его мужское естество. Запрокинув голову, Лю уже стонала в голос; её тонкие руки скользили по его спине с кажущейся хаотичностью.

Казалось, Дан сам не уловил момента, когда уложил служанку на свою постель. Лишь отметил этот факт, когда сквозь сладостный дурман проникла мысль, что нужно ненадолго от нее оторваться, чтобы избавиться от последней преграды — смешных не то штанов, не то шорт, заменявших в этом мире нижнее белье. Чувствуя его желание, Лю чуть развела ноги, раскрывая ему самое потаенное место своего тела.

Те секунды, что ушли у него, чтобы избавиться от собственных штанов, казались вечностью, — вечностью, отделявшей его от того, чтобы раствориться в удовольствиях, что обещало её тело. В сладкой нежности и жаркой страсти, в ласке поцелуев и почти болезненном наслаждении, в стонах экстаза и нелепости тех слов, которыми он тихим шепотом благодарил свою первую женщину.

В то самое время, когда гость из другого мира постигал новые для себя аспекты жизни, во дворец Яньву явился высокопоставленный гость. Редко случалось нынче такое, чтобы принцы навещали друг друга на чужой территории: в преддверие назначения наследника каждый слишком сильно опасался подвоха от двух других. Однако на этот раз Сяолун решился на подобный шаг, хоть и знал, что в случае открытой схватки первому принцу он не соперник.

— Приветствую старшего брата, — церемонно поклонился второй принц.

— Оставь формальности, — махнул рукой Веймин, — И проходи внутрь, не изображай просителя.

В отличие от младших братьев, волосы старшего были практически полностью серебряными, — следствие особенного пристрастия к некоторым из практик клана Шэнь. А вот красноватый оттенок темных глаз, также характерный для заклинателей их рода, едва угадывался.

Что до Сяолуна, то у него и вовсе обе черты были проявлены едва заметно. Злые языки рассказывали, что это от того, что в нем меньше проявлена кровь предков Шэнь, но к тем, кто говорил подобное, этот незлобивый в целом человек был безжалостен. Другие объясняли это знаменитой осторожностью второго принца, и на эту версию он ничего не возражал.

— Рассказывай, — сказал Веймин, когда они оба расселись в его покоях, и служанка налила вино в их бокалы, — Зачем ты пришел.

— Дорогой старший брат полагает, что я не мог просто решить навестить его? — осведомился Сяолун.

Ответ первого принца был лаконичен:

— Да.

Оба, как по команде, усмехнулись шутке, известной обоим и неизвестной никому другому, после чего второй принц пригубил вино и начал:

— Ты слышал о том, что учудил сегодня младший брат?

— Об этом я никак не мог не услышать, — покачал головой Веймин, — Учитывая, что Лиминь специально отправил человека сообщить мне об этом.

Сяолун сделал вид, что очень удивлен:

— Серьезно?.. — переспросил он, — Что он сказал?

— Что Сангун — это его дело, — ответил первый принц, — Не знаю уж, с чего его заинтересовал простой бандит.

— Ты понимаешь, что это вызов? — спросил Сяолун, против обыкновения эмоционально, — Вызов тебе, вторжение на твою территорию?

Веймин пожал плечами:

— Мы с Лиминем уже сражались однажды. Мы оба знаем, кто из нас сильнее, и хоть моя стихия и уязвима перед его, это не компенсирует разницы в мастерстве и боевом опыте.

— А известно ли тебе, — продолжил второй принц, — Что младший брат не просто убил Сангуна? Прямо в таверне, на территории, патрулируемой твоими стражниками, он провел ритуальное убийство и поглотил духовные силы жертвы.

Лицо старшего презрительно скривилось:

— Сколько духовных сил в простолюдине? Да еще и столь дрянном?

Сяолун кивнул:

— Поэтому я и полагаю, что Сангун был лишь первой жертвой. Младший брат объявил тебе войну и теперь копит силы. Ему потребуется их много; а много сил — это много жертв.

— Тебе что-то известно? — прямо спросил первый принц, никогда не любивший виляний и хождений вокруг да около.

Зато второй их просто обожал.

— Мне известно больше, чем ты можешь себе представить, дорогой старший брат. И если я прав, то очень скоро ты получишь подтверждение моим словам.

Разумеется, второй принц не рассчитывал, что первый поверит ему сходу.

Сейчас достаточно было посеять зерна подозрений.

Глава 6. Лев

На следующее утро пробуждение вышло особенно приятным. Служанка Лю, вчера так и заснувшая в его объятиях, позаботилась об этом.

Как раз в тот краткий период между выходом из царства снов и окончательным пробуждением, когда весь мир вокруг кажется неясным и немного нереальным, Дан почувствовал, как шаловливый язычок девушки касается самых чувствительных мест его тела. Её губы невесомо порхали, лаская, дразня, распаляя — и ублажая. Сладкая истома разливалась по его телу от каждого ее прикосновения, и сказать ей остановиться было решительно невозможно.

Не успевшая проснуться совесть что-то сонно пробормотала про то, что принуждать подневольную девушку делать минет — это неправильно и мерзко, после чего перевернулась на другой бок и нагло захрапела.

Тем более что Лю вовсе не казалась принуждаемой. Напротив, в каждом прикосновении её губ ощущалась невероятная чувственность, страсть, с которой она принимала его. И даже если это было лишь игрой, притворством, — в эту игру хотелось поверить.

И Дан поверил. Прикрыв глаза, он окончательно расслабился и закайфовал, растворяясь в приятных ощущениях и бесстыже наслаждаясь старательной лаской юной красавицы. Сейчас ему было хорошо, как, пожалуй, никогда прежде. Хотелось, чтобы