заплатит за аборт.
Она все еще кричала, когда я, спотыкаясь, поднималась по лестнице. Кинг ждал меня, прислонившись к двери моей спальни. Я чувствовала, как из моих ушей валит пар. Я протиснулась мимо него и вошла в свою комнату.
Он схватил меня за руку так, что я была вынуждена повернуться к нему лицом. Я вырвалась, и сама повернулась к нему лицом.
Я была так зла. Я сжимала и разжимала кулаки. От гнева я готова была наброситься на него, и он это знал. Его глаза сузились в предупреждение, хотя тон был нормальным, когда он сказал:
— Ты должна была сказать ей правду. Вот почему я говорил, что ты ведешь себя как ребенок. Тебе восемнадцать, а ты позволяешь ей унижать себя? — Он прищурился.
— Я тебя ненавижу, черт возьми, — в ярости рявкнула я, желая, чтобы это было правдой.
В его глазах вспыхнула злость. Он вздрогнул. Его рука взлетела и обхватила меня за шею, перекрывая подачу воздуха. Я не успела осознать происходящее, пока не оказалась прижатой к стене спальни. Пришлось встать на носочки, чтобы удержаться на ногах. Его хватка не была сексуальной. Не было никакого покалывания.
От шока происходящего мое сердце начало неистово биться, как барабан. Инстинкт заставил сдержаться от попытки бороться с ним. Я обмякла, надеясь, что моя покорность успокоит его и он отпустит меня.
— Повтори это дерьмо еще раз. Скажи, что ты меня ненавидишь. — Он ухмыльнулся, прямо мне в лицо и встряхнул.
«Как, черт возьми, я могу что-то сказать, когда ты, блин, убиваешь меня?» — горечью подумала я. Когда я отрицательно покачала головой, его хватка ослабла, взгляд смягчился. Он сразу же отпустил меня. Я хватала ртом воздух, и он отстранился.
— Тебе не следовало этого говорить. — Его голос был мягким, но поза была напряженной. — Ты не можешь говорить мне такие вещи, Иден. — Он наклонился и прильнул к моему лбу, затем нежно поцеловал мой лоб.
«Этот ублюдок — сумасшедший», — подумала я. Наркотики, вероятно, просто усилили все, что с ним было, но в целом он был сумасшедшим. Я глубоко вдохнула, чтобы успокоиться.
— Убирайся, Кинг, — приказала я, когда наконец удалось обрести дар речи.
Он провел рукой по волосам. И сузил глаза.
— Значит, теперь ты злишься? Между нами все кончено? — Я слышала ярость в его тоне. Он снова доводил себя до исступления. Я смягчила голос.
— Нет. Я просто устала.
— О, хорошо. Спокойной ночи, Иден. — Он уступил слишком легко, и улыбка, которой он одарил меня, выглядела маниакальной. И тут я поняла, он что-то задумал.
Он вышел из комнаты, не сказав больше ни слова. Мне потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями.
В ту ночь я узнала, что он может проникнуть в мою запертую комнату. Я проснулась от того, что он прижимался ко мне и шептал в волосы:
— Больше никаких психов и наркотиков, Иден. Я не хочу, чтобы ты когда-нибудь смотрела на меня так, как сегодня утром. — Он разгладил мои волосы и поцеловал в затылок. Я хотела спросить: «От этого мне должно стать легче?» Но была слишком усталой, морально и физически. Закрыв глаза, я снова попыталась заснуть. Ни с того ни с сего он спросил:
— Зачем ты поступаешь в школу, Иден?
Это был странный вопрос. Кроме того, это был первый раз, когда он спросил меня о моем будущем. Это должно было насторожить. Мы говорили обо всем, кроме того, что я буду делать, когда уеду в школу.
— Хочу стать адвокатом по гражданским правам, — был мой ответ. Он хмыкнул.
— Моим личным адвокатом. Я облажался, так что он мне обязательно понадобится, — сказал он.
— Представляя себя адвокатом, у меня не было мысли защищать белых мужчин, которые на самом деле являются преступниками, — полушутя ответила я. Он хихикнул.
— У тебя дерзкий ротик, девочка.
— Но тебе нравится мой ротик, не так ли?
Я наклонилась, схватила его руку, которую он положил мне на бедро, и поднесла ее е губам, обводя языком кончик одного из его пальцев. Он застонал, отдергивая руку.
— Прекрати валять дурака, пока я тебя не трахнул. — Мое тело вспыхнуло от этой мысли, но я слышала, как внизу смеется моя мать.
— Только это не значит, что я не злюсь за тот трюк, который ты выкинул.
— Я знаю, — сказал он. — Просто становлюсь очень ревнивым, когда думаю о том, что ты хочешь куклу Кена или любого другого мужчину так, как хочешь меня, и это сводит с ума. Но я все исправлю. Я не должен был впутывать в это твою мать. Я не думал, что она действительно ударит тебя.
Я закатила глаза. Хотелось сказать больше, но не собиралась снова спорить с его упрямой задницей.
После этого мы оба замолчали. Мои веки отяжелели. Он притянул меня ближе, и я прильнула к нему, чувствуя себя в безопасности.
Вот так просто я простила его. Без извинений и унижений. Я ненавидела саму себя, когда дело касалось Кинга.
Перед тем как уснуть, я вспомнила кое-что из того, что он сказал ранее.
— О чем был твой сон?
Он снова пригладил мои волосы, прежде чем ответить:
— День нашей свадьбы. Рождение нашего ребенка. Я увидел девочку. Она была похожа на тебя, но с моими глазами.
Я была ошеломлена и потеряла дар речи. Как я могла сказать ему, что ухожу, после того как он сказал нечто подобное? А еще лучше, как я могу уйти, когда от одной мысли о том, что буду замужем за ним и рожу ему ребенка, наполняла мое сердце радостью?
* * *
На следующий день, когда я проснулась, его уже не было. Я не видела его еще неделю, но во время его отсутствия, мне позвонили из Спеллмана. И сообщили, что все мои расходы за год оплачены. Я сразу поняла, что это сделал Кинг. Наверное, это был его способ извиниться, по крайней мере, я так это восприняла. Он сделал так, чтобы я не зависела от Эллиса. Когда он вернулся, между нами все было хорошо, как после дождя, до следующего инцидента.
Глава 11
Иден: Ничто ни вечно
Наши дни
— После этого все рухнуло, как карточный домик. — Его голос вернул меня в настоящее. Он закрыл глаза, провел рукой по подбородку и вздохнул. Я кивнула головой в знак согласия.
— Так и есть.
Единственным положительным результатом всего этого хаоса стало то, что Кинг протрезвел. Он перестал пить и принимать наркотики.
— Мы были обречены
