чувств; какая бы ни была его реакция, она мне о чем-то скажет. – В городе ни для кого не секрет, что у вас роман.
Снова на его лице заиграла паника, его взгляд заметался по сторонам, как будто он ожидал, что на него сейчас пойдут размахивающие вилами сельские жители или, может быть, просто его жена.
Я надавила сильнее:
– Я и сама это заметила во время матча софтбола четвертого июля. Все, у кого есть глаза, видели это. Прямо там, ничего не скрывая. Ваш роман был ясен как день, все про него знали, – близко к правде.
Пошатнувшись, он облокотился на столешницу, наклонился ко мне и истерично зашептал:
– Потише. Не говорите так громко.
Из его реакции я поняла, что роман точно был, несомненно.
И он подтвердил это, не прервавшись на паузу:
– Вы разговаривали с моей женой? Вы разговаривали с Марджи? Пожалуйста, не надо. Пожалуйста. Она не знает. Ей не нужно знать. Я не хочу делать ей больно.
Я не совсем поняла, как вязались между собой два факта: то, что он признался в романе на стороне, и то, что он искренне переживал о том, что не хотел делать больно своей жене.
– Так вы признаете, что у вас был с ней роман, Пит?
– Да. Ладно, да. – И тут в его глазах заблестели слезы, было видно, что он чувствовал себя виноватым. – Да, был. Но я пытаюсь прекратить все это, я пытаюсь уйти. Правда. Обещаю, я разорву наши отношения. Только не говорите ничего Марджи.
Я ничего не понимала:
– Пытаетесь прекратить? Ну, я бы сказала, что это уже сделали за вас, разве нет?
Пит от удивления открыл рот и моргнул:
– Что?
Мне начало казаться, что мы ходили кругами. Возможно, именно этого он и хотел.
– Ну, Мелоди мертва. Думаю, теперь ваш роман завершен.
Он быстро моргнул, а затем с пониманием посмотрел на меня:
– Вы думаете, что у меня был роман с Мелоди? Вы сказали, что заметили нас на софтболе, так что я…
Он замолчал, и теперь я все поняла:
– Дилайла. У вас роман с Дилайлой, а не Мелоди.
Он схватил меня за руку:
– Тише, прошу вас.
Я говорила почти шепотом, но, возможно, для него слушать собственные секреты посреди бела дня казалось криком. Дилайла. Теперь я поняла, что увидела во время матча, по крайней мере, хотя бы немного поняла. Дилайла выглядела раздраженной, когда вмешалась в разговор Пита и Мелоди. Если так подумать, это вполне могла быть ревность.
– Так с Мелоди у вас не было романа, верно?
– Боже мой, нет. – Он экспрессивно замотал головой. – Никогда. Джаред и Мелоди – наши… были нашими с Марджи друзьями. Мы дружили семьями.
Что-то тут не сходилось. Сплетни про него и Мелоди, то, как близко они общались.
– Пит, я видела, как вы с Мелоди разговаривали; это была не просто дружба.
– Да, именно дружба и была. – Он вздохнул и огляделся вокруг. – Мелоди знала про наш с Дилайлой роман. Она узнала за пару дней… до смерти. Она хотела помочь мне порвать с Дилайлой. Она поставила мне ультиматум: либо я прекращаю эти отношения, либо она рассказывает все Марджи.
Может быть, этот мужчина и был великолепным актером, но интересно, что у него с психикой. Конечно же он понимал, что говорил.
– Мелоди поставила вам ультиматум? Она хотела рассказать вашей жене про ваш роман?
Он кивнул:
– Именно так.
Может быть, он был вполне в своем уме. Возможно, он специально выложил мне все карты, чтобы мне стало казаться смешным подозревать его, когда он сам себя выдал.
– Вы разозлились на нее? За то, что она вмешалась в ваши отношения?
– Вроде того, но у Мелоди были благие намерения. Она просто хотела… – У него перехватило дыхание, он посмотрел на меня широко открытыми глазами. – Я не убивал бы ее из-за этого. Я вообще ее не убивал. Я не хотел, чтобы Марджи обо всем узнала, но также не стал бы убивать ее, чтобы избавиться от проблемы.
Я вспомнила еще одну деталь того дня:
– А что по поводу Джареда? Вы подрались. Он узнал про вас и Мелоди?
Впервые в его голосе прорезалась раздражительность:
– У меня не было романа с Мелоди.
– Тогда почему вы подрались?
И снова на него опустилось облако вины:
– Мелоди не рассказала ему про меня с Дилайлой. Но он… все равно все узнал. Или Дилайла сказала ему во время игры. – Он пожал плечами и уставился в землю. – Она играет в такие игры. Не знаю. Но он каким-то образом обо всем узнал. Он зол на меня, по крайней мере, тогда был зол… Уверен, что теперь он даже не вспоминает про меня. Он не мог понять, почему я предал Марджи. – Казалось, он вот-вот расплачется. – Я и сам не понимаю. Почему я… с ней… – Он покачал головой и замолчал.
Я поверила ему. По крайней мере, подумала так в тот момент. Либо он действительно был просто запутавшимся в себе подлецом, либо хотел, чтобы я считала его таким. У меня до сих пор было такое ощущение, что он был не слишком-то хорошим актером. Но если я ошибалась, может быть, это также было частью его спланированной игры. Было очевидно, что он отчаянно пытался скрыть свой роман от жены. Если Мелоди угрожала ему рассказать все, то у Пита был сильный мотив убить ее.
И все-таки…
– Вы состоите в одной команде по софтболу и вместе в «Бригаде Пернатых друзей» с Поли. Он знал про ваш роман?
Его глаза вспыхнули:
– Неудивительно, что люди говорят про вас всякое.
Я выпрямилась, натянулась как струна.
Он наклонился ближе ко мне и разъяренно произнес:
– Поли мой друг… вроде того. Он иногда надоедливый и странный, но я привык к нему. Я не желаю ему смерти. И нет, Поли не знал про роман. В отличие от вас, он никогда не вмешивается в чужие жизни. – Пит встал. – Если я узнаю, что вы хоть слово сказали кому-то про меня и Дилайлу, хоть кому-то, обещаю, вы пожалеете об этом.
Я не могла сдержаться, да и не сильно-то пыталась:
– Вы правда считаете, что вы сумеете убедить меня в том, что вы не имеете отношения к смерти Мелоди и не нападали на Поли, угрожая мне?
Он вздрогнул, словно мои слова были для него чем-то за гранью возможного.
– Господи боже. Да что с вами не так? Я не угрожаю вашей жизни. Но я сообщу в полицию, что вы преследуете меня или
