Она была такая же жесткая, как и Оникс.
Спокойно поев, я вернула ей тарелку со словами «спасибо» и вышла из кухни. Эллен Сью вчера казалась такой счастливой, но одно упоминание о ее связи с Ониксом, и она отвернулась от меня. «Прекрасное» начало. Я хотела спросить, где Оникс, но после такого заявления, передумала.
Прогуливаясь по дому, мне стало так холодно от белого цвета, что я опустила рукава рубашки, чтобы согреться. Первая комната, в которую я рискнула войти, оказалась гостиной, но я не была до конца уверена в этом, потому что единственной вещью в комнате был белый диван. И пространство было огромным, что делало этот предмет мебели похожим на миниатюру. Разве можно жить в такой пустоте?
Следующие две комнаты на первом этаже были примерно такими же. В одной стоял стол со стеклянной столешницей и шесть белых стульев, вот и все. Во второй вообще ничего не было, пустота.
Все это усиливало чувство холода, охватившее меня. Поднимаясь по лестнице, я поняла, что дверь в конце коридора словно притягивала меня, но я думала, что она заперта. Попробовав повернуть ручку двери, с удивлением обнаружила, что та открылась. Переступив порог, я ахнула.
Высокие книжные шкафы тянулись вдоль стен, но они были пусты. Не должно быть такой красивой комнаты, как эта, и без книг! В стороне стоял одинокий белый стул рядом с белой оттоманкой. Тем не менее, было странно, что два этих предмета мебели стояли посередине комнаты. Сев, я свернулась калачиком.
Глядя на белые стены, мне стало интересно, начала ли моя сестра обустраивать детскую комнату или купила какую-нибудь одежду для малыша. Если она уже покрасила комнату в белый цвет, то я с ней серьезно поговорю.
Я давно не чувствовала себя такой одинокой, но здесь, глядя на пустоту, присутствующую в доме, я ощутила потерянность. Казалось, что стены вокруг рушились, но мне нужно было оставаться сильной.
Библиотека стала моим убежищем, тут было намного лучше, чем сидеть взаперти в спальне. Оникс редко появлялся, говоря, что ему нужно уехать по делам. Поскольку я знала, что это было связано с детьми, мое любопытство разгоралось лишь сильнее.
И все же ночью, когда он возвращался, я не задавала мучивших меня вопросов. Оникс Блейк все еще оставался для меня загадкой.
13
ОНИКС
ДВЕ НЕДЕЛИ СПУСТЯ
Я рассеянно щелкнул зажигалкой «Zippo» за столом для совещаний, за которым мы все сидели. Поездка в город была моим наименее любимым занятием, но иногда этого требовали дела. Ежемесячное путешествие в адскую дыру, утопающую в смоге.
Филадельфия была полна жизни, активности и красок. Ланкастер — наоборот. Здесь были большие поля и конные экипажи на дорогах. Именно в Ланкастере и находился мой дом. Мужчины тут ходили в шляпах, невзрачной одежде и с бородой, и мало улыбались. Здесь жили люди, подобные Амосу Бейлеру, который предпочитал всех вокруг себя подавлять и наказывать, к чему большинство современных людей отнеслись бы неодобрительно.
«То, что не убивает, делает нас сильнее», — было набито на моем предплечье. Вокруг слов были нарисованы бурлящие волны моря. Таким образом, на моей левой руке образовался тату-рукав.
Пакстон выхватил у меня зажигалку, чтобы прикурить, и вернул ее обратно. После чего я снова принялся ею щелкать. Пакстон курил, остальные — нет. Если это помогало ему сдерживать своих демонов, то ради бога.
Сегодня мы все были одеты неофициально: в джинсы и футболки. Для общества, в котором мы крутимся, мы выглядели сейчас как отпетые бандиты.
— Не хочешь сказать, какого хрена Ланье две недели назад перевел на наш счет полтора миллиона? Ты не ответил на этот вопрос, когда я позвонил в день зачисления. Хотелось бы услышать объяснение теперь, — спросил Пакстон, глядя прямо на меня. Он следил за финансами, и я знал, что он не упустит перевод. — Ты реально планируешь продолжать игру с семьей Ланье и их сестрой? Они послали за ней человека в твой дом. Никто никогда не переступал эту черту, Оникс. С чем, черт возьми, мы имеем дело?
Наклонившись вперед, я посмотрел Пакстону прямо в глаза, когда он затянулся сигаретой.
— Мои планы тебя не касаются. С деньгами все в порядке, контракт все еще в силе.
— Когда наиграешься с девушкой, придётся убрать ее. Что, черт возьми, ты тогда будешь делать, плейбой? — спросил он с вызовом.
У Пакстона были железные яйца. Черт возьми, у нас у всех они были. Все же он умел контролировать свой гнев. Пакстон Уильямс был из тех людей, которые наносили смертельный удар с улыбкой на лице и без единой царапины на своих гребаных дизайнерских ботинках. На самом деле, последнего человека, который перешел ему дорогу, Пакстон вырубил, докуривая свою чертову сигарету, в конце затушив окурок в глазном яблоке мужчины. Больно, да. Но, безусловно, это очень эффективный способ оставить сообщение.
Я встал со стула, выпрямившись во весь рост, на что Пакстон тоже встал со своего, и Гаррет последовал за ним, будто желая прикрыть его спину, в случае чего.
Так у нас было всегда, сколько я себя помню. Гаррет прикрывал Пакстона каждый раз, когда этот самоуверенный придурок выводил меня из себя, а Дэйн был по правую руку от меня, готовый пойти против наших друзей, если потребуется. Может, дело было в том, что мы с Дэйном уже привыкли к жизни в глуши, а, может в том, что у нас у обоих была темная душа. Я не заморачивался по этому поводу, и не думал, что это имело значение. Честно говоря, мы четверо были отродьями дьявола. Безжалостные, хитрые, проницательные и бесстрашные — мы были не из тех, кто отступает. Мы не уступали даже друг другу.
— Торрин мое дело, и только мое. То, что я делаю или не делаю с ней, не имеет ни малейшего отношения к нашему бизнесу. — Пакстон и Гаррет обменялись взглядами. Когда Гаррет повернулся ко мне, я наклонился над столом, сжав руки в кулаки и опираясь на столешницу костяшками пальцев. — Я никогда не подвергал нас риску и никогда не подвергну. Торрин под моим контролем, как и семья Ланье. — Гаррет начал было что-то говорить, однако я поднял руку, заставив его замолчать. — Мы больше не будем обсуждать Торрин Макалистер. Не задавайте мне вопросов, потому что я, бля*ь, не задаю вопросов никому из вас. Продолжите в том же духе, и я, черт возьми, выбью дерьмо из каждого, и вы, бля*ь, это знаете.
Кровь вскипела, и гнев затуманил
