Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
с сыном, нянечки спрашивали: «Она что у вас, на стройке подрабатывает? Или в зоопарке?» Оказалось, бедная Таня во время родов кричала: «Кирпичи!» и «Волки!»
Сигурда же Ирина Леонидовна сразу полюбила – еще бы, его звали так же, как героя ее любимого эпоса. Однако на экзамене Долгополову досталось так же, как и остальным, к тому же в билете ему попался «Эпос о Гильгамеше», который он не успел прочитать. Отвечал Сигурд почти сорок минут, и когда уже отчаялся и смирился с пересдачей, Кирпичева задала свой последний вопрос: «А что вы, Сигурд, можете сказать о Гильгамеше?» «Он был буен», – обреченно произнес Долгополов и замолчал. Однако, когда открыл свою зачетку, обнаружил там «отлично».
– Так вот, – продолжила Марина, – я в библиотеке встретила Сигурда. Стою, роюсь в рюкзаке, и у меня выпадает ошейник. А мне потом в зоомагазин надо было заехать, Дактилю ошейник купить. Ну я и взяла с собой старый, чтобы с размером не промахнуться. Видели бы вы глаза Долгополова: «Ты что, ошейник с собой носишь?»
– А у меня тоже есть история про ошейник! – вспомнила Ася. – Я когда летом подрабатывала секретарем в редакции, заказала себе в интернет-магазине ошейник с шипами и заклепками. В назначенный час в редакции «Литературной кометы» появился юноша бледный со взором горящим, в длинном плаще с кровавым подбоем, с татуировками и пирсингом, все как положено. Небрежно позвякивая цепями, зашел в приемную главного редактора, достал маленький пакетик и с достоинством продекламировал: «Садо-мазо ошейник».
– Что сказал твой шеф?
– Он очень заинтересовался, все спрашивал, зачем он мне.
– И как ты ответила?
– Это для фотосессии.
– А что, их главред ничего, симпатичный, – сказала Надя. – Я туда на втором курсе стихи относила, но меня не напечатали.
– А кстати, зачем тебе на самом деле ошейник? – спросил у Аси Вадим.
– Для секса, конечно. Короче, я утюг пойду отнесу в комнату. Еще и шнур намотан! Он, наверное, ощущает себя как чмо – мало того, что у него всего одна подошва, так еще и эта хрень вокруг намотана. И стоит он на кухонном столе, как мудак.
Когда Ася вернулась Антон рассказал ей, что встретил на бульваре Макса.
– Он тебе тоже рассказывал, как со мной трахался?
– Нет, хотя да… Но больше призывал читать твои стихи в интернете. Показал распечатку, читал и приговаривал: «Это же все про меня, вы посмотрите, в каждом стихотворении – про меня». Говорил, что ты его любишь.
– Вовсе нет. Он козел и я его не люблю. У меня сейчас новый молодой человек. Панк, мы познакомились на Арбате, он там играет. Я пытаюсь отучить его от пьянки.
– И как, получается?
– Не очень.
– А как отучаешь?
– Плачу и ухожу от него.
– И не отучишь. А почему ты без него?
– Так он тут бухать, что ли, будет! Нет, мы в выходные поедем ко мне на дачу, и никакой пьянки.
– А зачем тогда ехать?
Ужин получился отменным – блины, жареная курица и картошка. В холодильнике нашелся кочан зеленого салата и сыр. В какой-то момент разговор зашел о стихах Кизикова. Ася говорила, что у него неплохие стихи, остальные с ней не соглашались.
– Да ты пойми, – убеждал ее Руслан, – даже Фолкнер говорил, творца можно оценивать по масштабу его неудач. Но поверь, это не тот случай! В конце концов, хороший человек не обязательно хороший поэт…
В это время на кухне появился Поль:
– Извините, что прерываю вашу филологическую дискуссию, но там, кажется, Марина пилит себе вены. Ну или она сошла с ума и стрижет ногти, а сейчас вроде бы не время…
Но Марина не стригла ногти. Когда все вбежали в комнату, она сидела, словно Beata Beatrix, сошедшая с полотна Данте Габриэля Россетти, только вместо цветка, принесенного красной птицей, в ее ладонях лежали маникюрные ножницы.
– Ты что делаешь! Покажи! – налетела на нее Надя.
Но оказалось, ничего серьезного. Ножницы были не очень острыми, и никаких серьезных повреждений она нанести себе не успела – да и не собиралась, как потом сказала.
– Мне просто нужна боль, физическая боль, чтобы перестать чувствовать ту. Ну вы же понимаете! Я не могу, мне больно, – заплакала она, – не могу без него. Если я уйду – будет хуже. Если останусь – совсем невозможно. А отступать некуда. Я зашла слишком далеко и не знаю, что мне делать. Я видела, чуяла это. Но не послушала себя, и теперь мне ужасно, но я же сама согласилась на него! А сейчас все как в этой дурацкой сказке про русалочку. И ему все равно, что чувствует тот, кто рядом…
– Да вовсе и не все равно, – утешал ее Поль. – Вчера говорил с Мишей, он страшно переживает. Ты ложись, поспи.
Пока Надя заматывала Марине запястья бинтом, Виноградов разобрал диван. Марина легла, и он укрыл ее пледом и даже заботливо подоткнул со всех сторон.
– Ой, Марин, а что у тебя ноги такие холодные? – не удержался и захихикал он.
– Потому что раньше это был хвостик и я была русалочкой и плавала в море глубоко-глубоко… – горестно ответила она.
– А нос почему холодный? – спросил Руслан, дотронувшись до ее лица. – Вместо носа у тебя хобот, что ли, был? Ты что, кальмаром была? – громко захохотал он.
– Виноградов! Ты можешь проявить хоть чуточку такта! – возмутилась Надя.
– Да я максимально тактичный!
– Ты максимально токсичный!
– Да, я такой! Ну ладно, Марин, ну не плачь, я же не со зла!
– Да я не из-за тебя вовсе. – Марина вытерла слезы и глубоко вздохнула. – А если я тут засну, как остальные поместятся?
– Разберемся, не волнуйся.
– Нет, я могу лечь на раскладушку, – продолжила она.
– Ну уж нет, – заявил Поль, – Марина будет спать на диване!
– Однажды мы спали втроем на раскладушке, причем двое из нас трахались, – вспомнил Антон. – Главное, чтобы девочкам было удобно.
– Так, идите уже отсюда! – замахала руками Надя. – Пусть человек заснет.
– Я хочу водки, – попросила Марина.
– И принесите Марине водку.
Она погладила подругу по голове:
– Не плачь. Ты потрясающий поэт.
Через какое-то время Марина заснула, и Надя вернулась на кухню.
Спать ложились уже под утро. На разобранном диване вместе с Мариной устроились Надя и Ася. Антон повалился на раскладушку, Поль с Машей заняли кровать Руслана. Он же, кинув на пол одеяло где-то между диваном и раскладушкой, лег и сразу же отключился.
Надя перед тем, как забраться в постель, достала из рюкзака книгу Лялина. Она хотела перечитать надпись, но потом передумала, погладила зеленую обложку и положила книгу
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
