Знания вытекают и отравляют сознание. Отравленный никогда не сможет просто верить - ему нужно знать.
Мир божественно прекрасен. И ужасен одновременно. Пока эта дилемма не разрешится, мне не избавиться от неприятного ощущения, что что-то здесь не так.
Однако.
Необходимое послесловие.
Все эти рассуждения хороши для отдельно взятой личности. Взгляд изнутри себя, без учёта внешних факторов.
Главное, не забывать...
КАЖДОМУ - СВОЁ
она ждёт
Она подходит к оконному стеклу и прикасается к нему. Она ждёт. Кого-то, кто должен появиться на той стороне улицы и подойти к дому. Кого-то, кто всё не приходит, но кого она не устаёт ждать.
Я с обратной стороны стекла кладу ладонь на её пальцы. Они чуть подрагивают, стекло запотевает от человеческого тепла, но лишь с её стороны.
Она не может меня видеть, да и не видит. Она всматривается в мелькающие силуэты города, ища лишь один знакомый.
Я отворачиваюсь и устраиваюсь поудобней на карнизе пятого этажа. Здесь неплохой обзор, верхушки деревьев остались внизу. Даже время отсюда кажется бесконечным. Но я понимаю, что это лишь иллюзия. Время растягивается безмерно, когда ждёшь, а ожидания твои тщетны.
Иногда она проходит по комнате, и бросает мельком взгляд на окна, скорее уже по привычке. Я чутко вздрагиваю, пугая воробьёв чем-то для них непонятным. Глажу их взъерошенные пёрышки неощутимыми пальцами и они успокаиваются.
Да, порой её ожидание становится уныло-серым и окна тухнут. Они не светятся надеждой. Тогда я принимаюсь за дело. Беру губку терпения и мочу её в насыщенном растворе из специй и лесных ягод. Тщательно протираю стёкла снаружи, добиваясь золотистого оттенка и бархатистости ощущений.
Когда она приближается, то удивляется исходящему аромату, вдыхает его поглубже и невольно уносится воспоминаниями. Память подсказывает нужные тропинки, где вкусы, запахи, цвет высвечивают нужный облик.
По повлажневшим глазам улавливаю перемену настроения и с облегчением прислоняюсь лбом к прохладному стеклу. Закрываю глаза и замираю.
Прошлое отбрасывает слишком длинные тени. Иногда в них сумеречно даже в солнечный полдень. А иногда лишь они даруют прохладу в тот же полдень, обжигающий непосредственностью настоящего.
Мне лишь надо вовремя приблизиться к стеклу и соприкоснуться с ожиданием. Не дать ему угаснуть. Впорхнуть упругой резкостью смородинового листа, согреть ванилью и взбодрить свежим помолом кофейных зёрен. Чаще всего достаточно лёгкого толчка.
Она ждёт. Но это нелегко, я ведь чувствую. Скрасить её ожидание мне удаётся.
Мягкое послевкусие зыбких ощущений укачивает. Уравновешивает прошлое, настоящие и будущее в купели сиюминутных переживаний.
Я Ангел Ожидания. Наши соприкосновения для неё - надежда, для меня - наказание.
И меня когда-то так же ждали. Терпеливо, без истерик, с понимающим спокойствием.
Ждали долго, прощали многое и улыбались при встрече.
Да, это наказание для меня. Потому что вся гамма чувств женщины по ту сторону стекла проходит по мне катком изнутри.
А ещё это искупление. Каток распрямляет моё чувство вины и разглаживает непонимание. И я понимаю всё глубже и глубже… Поспеши к тому, кто ждёт. Может быть, успеешь.
Меня не дождались.
Человеческие силуэты расплываются в плоскости оконного стекла. Город уплощается в оконной раме и становится почти статичной картинкой. Внутри каждой квартиры развешаны такие картины по стенам.
Я прихожу лишь к тем, кто ждёт. Кто искренно смотрит в окно и видит там не только неясные тени случайных прохожих, а живых людей, которые спешат, которых ждут.
Мне неведомо, закончится ли ожидание желанной встречей, я всего лишь помогаю ждать.
Диалоги обо всём
я тебя
***
- Я тебя… очень.
- Я тебя тоже.
________________________________
- Нет, ну так не пойдёт. Пусть они это говорят за полчаса до столкновения с айсбергом. Или сжимая последнюю противотанковую гранату в битве под Прохоровкой.
- Зачем?
- Пока получается лирика в чистом виде.
- Зачем так?
- Как?
- Цинично. Мелкопакостно.
- Разводить мелодраматичные сопли не в моём вкусе.
- Охренеть…
- Что?
- Ничего, говорю. Иду айсберг откалывать. Подходящего размера.
________________________________
P.S. 100 лет назад в ночь с 14 на 15 апреля 1912 года
«Титаник» пошел на дно.
диалог об апельсинах
***
- А может, пусть у меня будет фрегат?! Легкокрылый, стремительный…
- Белоснежно прекрасный? Пусть.
- А может… Пусть будет каноэ, и звуки дождя по тихой воде.
- Пусть.
- Я согласна и на…
- Пусть. Но… ты в утлой скорлупке от грецкого ореха качаешься, апельсиновые волны бьют о борт… Нет фрегата, но и штормы тебе не страшны. Нет каноэ, нет и врагов, крадущихся берегом.
- Зато есть огромный мир, сжавшийся до детского кулачка. Спелый апельсин, выжатый досуха. Есть стремление плыть, но нет паруса и руля.
- Есть небо в глазах. Губами ты ловишь ветер. Путеводное нечто в руке. Имея так много, мысли о том чего нет - легче лёгкого оставить на берегу и отчалить.
диалог о необязательных вопросах
***
- Ты меня любишь?
- Как об этом можно спрашивать?
- Так… Пройдёмся по болевой… нежно, мельчайшим абразивом. Стачивая уголки. Да?
- Когда я люблю - это процесс непрерывный. Без перерывов на обед, пауз на плохое настроение или пасмурную погоду.
- А если я хочу слышать об этом. Снова и снова!
- И сейчас?
- И всегда.
- И… я тебя. И сейчас, и всегда. И всем сердцем.
диалог о вере
***
- Не важно…
- Что не важно?
- Не важно, во что ты веришь… Или кому – не.
- А что же. Тогда.
- Не важно, веришь ли в то, что гвоздь в твою стену вбит очень крепко, и выдержит всё, что ты на него повесишь…
- А если не выдержит?
- Если не… И это не важно.
- Не важно. Но тогда?
- Важно кто верит в тебя. Кто верит с тобой.
диалог о сказках
***
- А расскажи мне на ночь сказку! Пожалуйста.
- Я... не смогу.
- Почему?
- Мои сказки не имеют счастливого конца.
- Ну ничего... Расскажи.
- Они злые.
- Сказки? Но сказки не могут быть злыми. Они ведь скааазки...
- У меня проблемы со счастливыми концовками. Не получаются. Я в них
