таким арктическим матом, что он чуть не скатился с лестницы.
Зазвонил сотовый, высветился номер Виктора, и Валя с проворством дикой кошки выбежала в материну комнату.
– Какие новости, ласточка моя? – спросил Виктор.
– Скучаю! А ещё новость, что в Чечне не война, а контртеррористическая операция, – откликнулась она с обидой в голосе.
– И восстановление конституционного порядка. Но это выше уровня моей компетенции.
– Свен просит встречи с тобой. Про переработку сырья.
– Жучара твой швед, информацию по нему дали, – усмехнулся Горяев. – Рыбное оборудование для отмазки, а основное откусывает на чёрной металлургии. Под шумок вывозит за две копейки наши сырьевые запасы.
– Это плохо? – напряглась она.
– Смотря для кого. В бизнесе не бывает такой простой оценки. Вижу тебя во сне.
– А наяву?
– Наяву помню, что времени до выборов в Думу шиш да маленько.
– Моя бабушка говорила «шиш да маленько». Я тебя обожаю!
В комнату вернулась танцующей походкой, соседка вопросительно вспорхнула глазами на мать, а та прокомментировала:
– «Сам» звонил. Что говорит, доча?
– Говорит, что тоже смотрит концерт Пугачёвой, – отшутилась Валя.
После звонка даже соседка перестала казаться такой противной. Валя просто отгородилась от неё, уставившись на экран, где Алла Пугачёва в некрасиво коротком платье убедительно пела: «Счастье – что оно? Та же птица, упустишь и не поймаешь…»
А через неделю зазвонил городской телефон. Усталая Валя только пришла с работы.
– Привет! – сказал знакомый хрипловатый голос. – Не узнала? Марк.
– А… как жизнь? – спросила Валя, чтобы не виснуть в паузе.
– Укорачивается, – ответил он в своей манере. – Увидимся, Валюсик?
– Зачем?
– Посмотреть в глаза друг другу. Заеду заберу? Через час у подъезда.
Устала после работы, да и зачем теперь встречаться? Но, видимо, у Марка было важное дело.
– Страдает лавер, что соскочил. Хвост ему прижми, чтоб по другим чувихам ногами не ходил, – напутствовала Вика.
Марк заехал в жёлтой, видимо, дорогой иномарке. Изменившийся, спокойный, ухоженный. В модном шёлковом коричневом костюме, какие заменили некоторым новым русским спортивные прикиды «Адидас».
– Ресторан приличный знаешь? – спросил он, явно тестируя.
– Только дорогие, – проговорилась она.
– Так и я больше не лох педальный, – подмигнул Марк. – Раз в неделю жру свинину с корнем лотоса!
Однако тормознул у столиков первого попавшегося уличного кафе. Сел напротив, впился в неё глазами.
– Что-нибудь не так? – Валя поправила волосы.
– Помнишь, как познакомились?
– Конечно. Во время первого путча. На баррикадах.
– А как ты мне блины пекла? – оттаял Марк. – Нормальная баба была, податливая. А сейчас к тебе, Валюсик, без штуки баксов в лопатнике не подойди.
– И не подходи, – ответила она, вздрогнув на слово «податливая».
– Здесь все столы заказаны, – подошёл к ним официант.
– Раз заказаны, значит, раком встанешь и на своей спине накроешь, – хрипло ответил Марк в бандюковской манере. – Тащи меню, ветошь!
Официант понял, что лучше не связываться, и расторопно принёс меню.
– Хату в центре купил. Я теперь москва́ч. На иномарке, с бабками, – похвастал Марк.
– Молодец.
– Всё равно за шведа не пойдёшь, а Горяев не разведётся! – объявил он, наслаждаясь произведённым эффектом.
Валя застыла от неожиданности:
– В органах, что ли, теперь работаешь?
– Ага. В женских половых органах.
Недалеко от столика встал худой очкастый мальчик лет десяти, достал из рюкзака флейту и затянул заунывное «Сурок всегда со мною…».
– Говори, откуда знаешь, или я пошла! – она встала.
– Валюсик, не горячись! – схватил он её за руку и заканючил: – Не могу людей закладывать.
– Тогда с этими людьми и ужинай, – Валя выдернула руку и пошла, расстроенно подумав, что опять подставила Виктора.
Марк бросился за ней:
– Ладно, скажу. Только никаких санкций! Соседка твоя за баблосик сливает.
– Докажи, что соседка! – Всё ещё боялась, что это как-то связано с Горяевым.
– Пугачёву у вас смотрела. Тебе сперва швед звонил, потом Горяев. И ты из комнаты вышла.
– Зачем это тебе? – удивилась Валя, вернувшись за столик.
– Другая стала. Крутая. Следил, ждал, когда в ямку упадёшь, а тут я, красивый, богатый, на руки подхвачу.
– Чтоб объяснить, что ты меня осчастливил? – усмехнулась Валя.
Марк неожиданно вскочил и бросился к мальчику с флейтой:
– Ты с кем тут?
Мальчик затрясся от страха и тихо сказал:
– Я сам…
– Будешь врать, денег не дам! – пригрозил Марк.
Мальчик шмыгнул носом и показал пальцем:
– Вон папа стоит.
Марк поманил очкастого мужика, вылитого увеличенного в размерах мальчика, только без застиранных шортиков и сбитых коленок. Тот подошёл и смущённо сказал:
– Законом не запрещено. Где хочет, там и играет.
Марк покачал головой:
– Запрещено делать детей, если не можешь прокормить. Вот тебе деньги, чмо, и вали отсюда. Он мне всю душу своим «сурком» вынул!
Мужчина втянул голову в плечи, а мальчик деловито взял у Марка деньги со словами:
– Спасибо, дяденька! Папу с работы уволили, мама в больнице, а у нас ещё две маленькие в семье и старый дедушка…
И увёл отца за руку.
Марк вернулся за столик. У Вали на глаза навернулись слёзы. Помолчали.
– Пойми, Валюсик, люди меняются. Попрыгал, поискал, понюхал. Готов развестись. Жениться готов, а не просто потрахаться. Любовь не картошка, не выбросишь в окошко, – сказал он серьёзно. – Говорила, есть мужик, ради которого всё. Что он министр. Это Горяев был?
– Горяев.
– А я тебе совсем по барабану?
– Мне все, кроме него, по барабану. И швед тоже. Хоть все думают, что про запас держу.
Валя рассматривала Марка, такого обаятельного, жилистого, нахрапистого, но ни капельки больше не нужного и неинтересного. Как странно, что прежде столько о нём думала.
Он прочитал это в её взгляде:
– Пойми, жил тогда начерно: типа, деньги сделаю, жить начну. А теперь вырос. Как говорят, поднялся!
– Я тоже выросла. Не заметил? – напомнила Валя.
– Заметил. В твой кабинет, Валюсик, такие бабки вложу, что с каждого столба рекламой заулыбаешься. – Он оглянулся, словно только заметил, где они сидят. – Чего мы к этой рыгаловке прилипли? Поехали, с артистами познакомлю. Ресторан есть на Пресне, играем там у грузина в «Двенадцать стульев».
– Как это играете?
– В один из двенадцати стульев зашиваем монетку. Братва кидает по штуке баксов, чтоб купить по стулу и распотрошить. Один из двенадцати находит монетку, получает всё, что на кону, и проставляется! – рассказал он наигранно весело, прекрасно понимая, что Валя туда не поедет. – И я там был, мёд-пиво пил…
– Почему именно сегодня позвонил?
– Да вот крутую аптечную фирму наладил. Пить начал, бани, шлюхи, казино. Сел у телика, а там— бац, Валюсик моя! Занервничал, тут соседка твоя звонит, докладывает: шведу – не даёт, депутат – не берёт. Нервы и сдали. Хочешь, рванём на тёплое море?
– Не хочу.
– А скажи, почему врач от тебя слинял, а девчонку
