заключенными, охранниками или даже с моими собственными демонами, чтобы остаться в живых. Там было грязно, холодно и воняло. Так что нет, я чертовски уверен, что не посещал никаких кулинарных курсов в тюрьме. И моя мама никогда не учила меня готовить до того, как я ушел.
— Нет. Я так и не научился.
Реми откусывает еще кусочек рыбы и проглатывает его с довольным вздохом. — Что ж, я была бы рада научить тебя кое-что готовить.
— И зачем тебе это делать? — Мои брови сходятся вместе, когда я хмурюсь.
— Просто. — Она пожимает плечами. — Спагетти довольно легко приготовить. Может быть, когда-нибудь ты мог бы прийти ко мне домой, так как у меня есть все необходимое, и я могу тебе показать.
Я смотрю на нее с недоверием. Гребаный урок кулинарии? Она сейчас серьезно? Похоже, что так оно и есть.
— Нет.
— Нет?
— Нет.
— Ну, я думаю, я могла бы прийти сюда вместо…
— Нет, Реми. Ты просто не понимаешь этого, — бормочу я, прерывая ее и вставая. — Какие бы дружеские начинания ты сейчас ни предпринимала, они не сработают. Ты думаешь, если бы люди в этом городе увидели, что ты крутишься вокруг меня, они бы все еще разговаривали с тобой? Что ты им все еще нравилась бы?
Ее молчание — подтверждение того, что она не подумала об этом, и она знает, что я прав. Ничего хорошего из этого для нее не выйдет, и лучше, чтобы она осознала это сейчас.
— Вот именно. — Я оставляю ее сидеть там с рыбой и направляюсь обратно к своей входной двери.
— Я не собираюсь останавливаться, — кричит Реми мне в спину, заставляя меня остановиться и обернуться. Она встает и отряхивает песок с шорт. — Я не собираюсь останавливаться на своих «дружеских начинаниях».
Океанский бриз играет с ее волосами, перебрасывая их через одно плечо, а затем снова назад. В ее глазах все еще есть решительность. И этого не должно быть.
— Тогда ты глупа, если готова рискнуть отдать хорошие отношения с целым городом только для того, чтобы попытаться подружиться с кем-то, кто даже не хочет этого.
С этими словами я разворачиваюсь и захожу в дом, убедившись, что запер за собой дверь. Почему она просто не сдается, я не знаю.
Глава 10
Реми
Несмотря на то, что я говорила, что не собираюсь прекращать попытки быть другом Джейкоба, я не возвращалась, чтобы увидеть его в течение нескольких дней. Как бы мне ни было стыдно это признавать, но то, что он сказал о том, что город отнесется ко мне по-другому, действительно, задело меня. Когда я вернулась домой в тот вечер, слова, наконец-то, дошли до меня.
Я чувствую, что с тех пор была в состоянии повышенной готовности к любым изменениям в поведении любого, с кем я разговаривала. Каждый косой взгляд и каждый хмурый взгляд в мою сторону заставляли меня задаваться вопросом, видели ли они меня с Джейкобом или нет, а затем задаваться вопросом, был ли он прав.
Теперь я чувствую себя плохо и даже раздражена из-за того, что беспокоюсь об этом с самого начала. Разве я не могу дружить с тем, с кем хочу?
Но ответ на этот вопрос непростой, особенно когда речь идет об осужденном насильнике. Я имею в виду, какого хрена я вообще хочу дружить с кем-то вроде него? Я не могу в этом разобраться.
Он не тот тип друга, которого мне следует искать, и все же моя интуиция подсказывает мне поступить именно так. И вот тут-то все эти противоречивые чувства возвращаются снова.
Я приехала в этот город, чтобы начать все сначала, завести новых, настоящих друзей. И быть счастливой. Пока что все получается, и я не хочу все испортить. Но я все еще могла бы иметь это и дружить с Джейкобом, не так ли?
Эти мысли вертелись у меня в голове последние пару дней, и они продолжают вертеться в моей голове, когда я иду на работу.
Я прибавляю скорость, как делаю теперь каждый раз, когда прохожу мимо последнего дома перед главной улицей, того, на переднем дворе которого все еще висит табличка «ПРОДАНО». Я видела темную фигуру в окне еще несколько раз с тех пор, как увидела в первый раз, но я не могу сказать, как выглядит этот человек, и это просто заставляет меня чувствовать себя плохо. Такое чувство, что за мной наблюдают. Я не сбавляю скорость, пока дом не скрывается из виду.
Когда я подхожу ближе к магазину, я вижу, как Тим Дэвис, владелец скобяной лавки, выходит из двери и направляется к своей машине. Он смотрит в мою сторону и дружески машет рукой. Если бы он знал, что я была у Джейкоба несколько дней назад, он бы все еще махал мне рукой? Будет ли он по-прежнему одаривать меня своей широкой белозубой улыбкой, которая, похоже, расколет его лицо, если она станет еще шире?
Я хочу верить, что он сделал бы это, но трудно сказать.
Джолин одаривает меня своей обычной теплой материнской улыбкой и приветствует, когда я подхожу к ней. Когда я впервые встретила ее, мне показалось, что она дружелюбна, но немного замкнута. Но со временем я поняла, что это просто то, что она приберегает для людей, в которых поначалу не уверена. Она показала, что она совсем не такая, когда дело касается людей, о которых она заботится, включая меня.
Это только заставляет меня чувствовать себя еще более виноватой, потому что она специально предупредила меня держаться подальше от Джейкоба. Она сказала, что он опасен. И да, я видела те новостные статьи, в которых были слова «Нападение при отягчающих обстоятельствах». Но, кроме его грубого отношения и мудацких замечаний, я просто не вижу в нем никаких склонностей к насилию. Даже когда он положил руку мне на шею, в этом не было ничего порочного.
Самое простое, что я могу сделать, это послушать Джолин, послушать его и просто забыть о попытках быть его другом. Это сделало бы все намного проще для меня. Это также сделало бы город счастливым, не то, чтобы они сейчас знали что — то, и жизнь могла бы продолжаться мирно.
Так почему же это все еще последнее, что я хочу делать?
Проходят часы. Люди приходят и уходят. И все же ответ на вопрос относительно того, что я должна сделать, не становится яснее.
Когда я заканчиваю обслуживать Берти днем, и не вижу больше никого
