– Не знаю, – ответила девушка, – он снял эту квартиру недавно, а где проживал раньше – не ведаю.
– За господином Кайдаловым послали? Отправили ли нарочного за господином Шлегером? – Обернулся Вирхов к околоточному.
Получив подтверждение, он вновь занялся дознанием. Этот процесс очень нравился Карлу Ивановичу.
– Есть еще два мотива, которыми мог руководствоваться преступник, – заявил он, глянув на доктора, – месть и ревность. Была ли у господина Тугарина невеста?
– Думаю, что нет, – ответила девушка. – Во всяком случае, я ничего о ней не слышала. Мне кажется, хозяин приехал в Петербург по каким-то делам.
– Хорошо, – сказал следователь, – вы мне очень помогли. Благодарю вас. И прошу не покидать этой квартиры.
Неожиданно Софья Аристарховна зарыдала:
– Господин следователь, умоляю вас, позвольте мне побыть у Аделаиды Андреевны! Я боюсь покойников, я не могу здесь находиться, помру со страху.
– Ну ладно-ладно, идите, – поморщился Вирхов. – Только оттуда ни шагу.
Но уйти она не успела: в комнату вбежал помощник следователя и сообщил, что с господином Шлегером связаться не удалось. Шлегер в отъезде. В конторе коммерсанта утверждают, что он уже два дня инспектирует свой филиал в Твери.
– Как в Твери? – вскочил с места следователь. – Так как же он мог сегодня быть здесь?
Он перевел взгляд на Соню и властно прикрикнул:
– Стойте, стойте, милочка. Не торопитесь. Идите-ка сюда снова. Что все это значит?
– Не знаю, я ничего не знаю, – запричитала прислуга, – спросите у Аделаиды Андреевны!
– Спрошу-спрошу, – заверил ее Карл Иванович, – обеих спрошу. Так, значит, сегодня вы провели время в обществе Раймолда Шлегера. Опишите его внешность.
– Приятной наружности, – растягивая слова, начала госпожа Карякина, – выше среднего роста. Шатен, глаза серые, большие. Голос ласковый. Темная седоватая бородка и усы.
– Это все ерунда, – прервал ее следователь, – а приметы, какие-то особые приметы он имел? Ну, например, родинку над верхней губой?
Женщины посмотрели друг на друга и покачали головами.
– Так, значит, родинки у него нет. – Карл Иванович испытующе смотрел на трепещущих женщин. – И то хорошо. Но эта диспозиция мне не нравится. Как же Шлегер может быть в Твери, если он был здесь? Или сотрудники его знать не знают, где президент находится? Или лгут?
Его размышления вслух прервало появление библиотекаря Анемподиста Кайдалова. Он вошел в гостиную, снял шляпу и, подойдя к столу, пожал руку следователю и представился.
– Примите мои соболезнования, господин Кайдалов. – Карл Иванович внимательно осматривал сухощавого аккуратного человека средних лет. Лицо его и довольно значительная лысина, обрамленная редким черным венчиком волос, были серыми.
– Могу ли я взглянуть на Глеба? – спросил библиотекарь.
– Извольте пройти. – Карл Иванович указал на белые двери в смежную комнату и отправился туда следом за Кайдаловым.
Там помощники следователя, завершив свою работу, ждали дальнейших указаний начальника.
– Подойдите поближе, господин Кайдалов. – Вирхов придерживал библиотекаря под локоть. – Мужайтесь.
Библиотекарь сделал несколько шагов по направлению к полулежащему покойнику.
– О Боже! Боже! – прошептал он. – За что! Неужели он был так неосторожен?
– Что вы имеете в виду? – мягко спросил Вирхов. – Покойный завел какие-то опасные знакомства?
Бледный библиотекарь резко отпрянул от следователя и воззрился на него не вполне осмысленным взглядом.
– Я... я... я... Может быть... Не знаю.. Поймите, я взволнован, я потрясен. Я ничего не соображаю. А... а... а... где его вещи? – неуверенно спросил он.
– Какие вещи? Что-то ценное могло пропасть? Припомните, возьмите себя в руки. Вы можете помочь следствию, – перешел в наступление Вирхов.
Кайдалов огляделся по сторонам.
– Я не помню, возможно, что-то в ящиках бюро... Что-нибудь... э... э... э. представляющее ценность... – залепетал он.
– Никаких ценностей не обнаружено, – осторожно заметил следователь. – А вы уверены, что они были?
– Я? Нет, я ничего такого не говорил. Я ни в чем не уверен. Я просто высказал предположение. – Растерянный библиотекарь попятился вон из коричневой комнатки. Он прятал глаза и явно что-то не договаривал.
Карл Иванович вышел вслед за ним в большую комнату и попросил его сесть.
– Итак, господин Кайдалов, если вы успокоились, то расскажите нам все по порядку.
– Я являюсь троюродным дядей Глебу, – начал Кайдалов, – вернее, являлся. Но до недавнего времени его не видел. Познакомились мы несколько дней назад, когда племянник приехал. Его родители умерли, и он, зная с их слов, что в Петербурге есть родственник, который сложит в Публичной библиотеке, сюда и направился. Са.м нашел меня. Мне он понравился. Юноша серьезный. Капитала родители ему не оставили. Но он как-то проговорился, что владеет бесценным сокровищем и может выручить за него немалые деньги.
– Что это за сокровище? – быстро вклинился Вирхов.
– Увы, он не пояснил. Да, по правде говоря, я и не настаивал на откровенности. Во-первых, мы были почти незнакомы, и в таких обстоятельствах ожидать искренности не приходится. Во-вторых, я, каюсь, подумал в тот момент, что юноша сильно преувеличивает ценность своего сокровища. Ну что у него могло быть? Так, какая-нибудь безделица.
Ценная лишь в его глазах, не более. – Кайдалов бегло взглянул на стопку книг, на деньги, лежащие на столе, но, видимо, они его не заинтересовали.
– Вы навещали племянника здесь, в этой квартире? – спросил Вирхов, отметив про себя равнодушный взгляд родственника покойного. – Да, приходил. Жалко юношу – совсем один в огромном городе. Без родных, без друзей. Хотел предложить ему поискать какую-нибудь работу, чтобы он как-то определился. Жить-то надо. А если семейством обзаводиться?
– И как воспринял ваш племянник эту заботу?
– Без восторга, господин следователь, без восторга, признаюсь прямо, – сокрушенно вздохнул Кайдалов, – подозреваю, что пребывал все еще в романтических мечтах.
– Припомните, уважаемый, не высказывал ли Глеб Васильевич каких-либо опасений за свою жизнь? Не проявлял ли страха и тревоги?
– Пожалуй, нет, – сказал Кайдалов. – Нет, он был очень спокоен и даже как-то необычно просветлен, как будто видел что-то потустороннее.
– Имел мистические наклонности?
– Нет, я не это имел в виду, – сказал библиотекарь, – а знаете, как это бывает у влюбленных. Но невесты у него не было.
