букетом, а потом сел за стол, давая знак остальным последовать его примеру.
Как обычно, есть после полета хотелось неимоверно, поэтому какое-то время все молчали. Эдвард с наслаждением поглощал еду, вкус которой напоминал императору о беззаботной юности.
— Что еще нового? — наконец, он нарушил молчание.
— Да в общем-то ничего, — начал Джон.
Механик с секретарем переглянулись.
— Проверками замучали, — секретарь, молодой лейтенант, в прошлом году выпустившийся из военной академии, не выдержал первым. — Каждую неделю рапорты и отчеты!
— Льюис! — одернул его Джон.
Тот уставился в тарелку, но упрямо продолжил:
— Все допытываются, на что деньги налогоплательщиков тратим…
— Та-ак, — протянул Эдвард, откладывая вилку. — И ты молчал?
— Сам разберусь, не маленький! — огрызнулся полковник.
— Был бы не маленький, давно доложил бы! — отрезал император.
Механик одобрительно хмыкнул.
— Нед, я не стану бегать к тебе каждый раз, когда строгий дядя из министерства попросит отчет.
— А ты один раз сбегай, глядишь, другого раза и не будет, — участливо посоветовал император. — Завтра пришлешь все мне все запросы за…
— Два месяца, — подсказал механик.
— Два? И все это время ты молчал? — возмущению Эдварда не было предела.
— Ну пока мы отбивались.
— Ясно. Рапорт о проверках не забудь!
— Бюрократ.
— Не без этого. Но рапорт предоставишь!
— Конечно. Я даже знаю, кто будет его составлять, — мстительно ухмыльнулся полковник, не сводя взгляда со своего секретаря. Тот упрямо сжал губы.
— Взыскания указать? — по-деловому осведомился механик.
— А они были?
— Постоянно.
— Джо-он! — простонал император.
— Я не могу постоянно прикрываться тобой, Нед! — отчеканил полковник, игнорируя горестные вздохи механика.
— Можешь и обязан это делать, — в голосе императора зазвенела сталь. — Потому что И мы не права не имеем упустить возможность первыми вернуться в космос.
Саймон довольно кивнул и поднялся, секретарь последовал его примеру.
— Разрешите идти?
Император усмехнулся, прекрасно понимая, что оба выполнили свой долг перед командиром:
— Да, конечно.
Они синхронно щелкнули каблуками, отдали честь и удалились, гордые и довольные собой.
— Кто? — только и спросил Эдвард, когда дверь в кабинет закрылась, отсекая их от остального мира.
— Давай не сегодня, — вздохнул Джон. — Не будем портить хоть остаток дня.
— А когда? Завтра, которое никогда не наступит? — император даже отставил бокал. — Ты-то хоть понимаешь, как нам важны эти разработки? Мы обязаны быть впереди! Впереди по всему: по двигателям, по научному комплексу…
— Понимаю!
— Вот! А они все забыли… Забыли нашу историю, особенно те, кому положено ее помнить! Мы же вырвались вперед, когда пошла экспансия в другие миры, и до сих пор имеем вес только лишь потому, что один сумасшедший гениальный ученый изобрел двигатель, аналогов которого не было. И! Смог пробиться к моему предку, потому что ни один чиновник не собирался давать ему шанса!
— Все так плохо, Нед? — с сочувствием спросил друг.
Император вяло махнул рукой:
— Хуже некуда… Фелиция настаивает чтобы я женился, болваны из правительства пытались вырубить Селл, чтобы скрыть информацию, вчера меня пытались накормить тортом, в виде человека, сегодня мое сквернословие цитируют на новостных каналах всего Альянса, а Тоби сломал ногу!
— Сам? — Джон с веселым сочувствием посмотрел на друга.
— С лестницы я его не сталкивал, если ты намекаешь на мою причастность.
— Что ты, как можно!
Разделяя горести друга, полковник подлил в бокалы.
— За ступеньки?
— За складки на ковре! — ухмыльнулся Эдвард, чувствуя, что его окончательно отпускает. — Так кто?
Джон покатал бокал в ладонях, словно решая, стоит ли рассказывать.
— Ладно, — проворчал он. — Все равно не отстанешь, пока не узнаешь. Боллинброк.
— Ясно.
Потом они просто пили. Пили за небо, за товарищей, которые на службе, за Альвион и его вооруженные силы, за успех разработок, за за академика Эйхайра, почетного гражданина Альвиона и вообще личность легендарную. На его двигателях до сих пор ходили межмировые экспрессы, что связывали между собой все сорок шесть обитаемых планеты. А уж чтобы этот двигатель остался загадкой и дальше, заботилась уже служба разведки. Жестоким, но вполне действенным способом. При попытке хоть как-то потревожить и исследовать, двигатель взрывался. А за чертежи отвечали головой на заводах, где их собирали. Причем отвечали головой не в переносном смысле.
— Понимаешь, — заплетающимся языком бубнил Эдвард. — Они же правы…те, кто обвиняют нас в косности и жестокости… Но… что делать?
— Альянс тоже не подарок… — вторил ему друг.
— Верно. Как и эти, как там их… Вольные миры. Вот! — император махнул рукой, бренди из бокала плеснуло на стол. — И не надо рассказывать про свободу и права, которые у них как бы есть!
— Мы все заложники системы, — многозначительно кивнул Джон.
— Именно! Кстати, о заложниках… — Эдвард потер виски. — Кажется твой племянник… как его…
— Мэттью.
— Да. Видел его сегодня…
— Они во дворце?
— Ага. В крыле для саммитов и конференций.
— Не боишься, что разнесут?
— Пластиковую мебель? Да что ей сделается! А твой племянник вырос!
— Чужие дети всегда растут очень быстро.
— А…свои?
— Наверное, не очень, — Джон с сожалением посмотрел на пустую бутылку и с трудом встал, чтобы достать из ящика следующую.
— Если бы у тебя были дети, мы могли бы за них выпить, — глубокомысленно заметил Эдвард, сосредоточенно следя, как друг пытается откупорить бутылку.
— Выпьем, но после того, как ты обзаведешься своими!
Пробка все-таки поддалась и бокалы снова наполнились.
— Ловлю на слове.
Пьянка… О нет, простите. Конечно же, император не опустился бы до банальной пьянки, как можно. Они старательно обмывали новые аппараты, чтобы леталось им без стука в двигателях, да попутно лечили нервы, которые им знатно потрепал сегодняшний (и не только) день.
Поэтому во дворец Эдварда повез Саймон. Вместе с портпледом, куда механик торжественно упаковал парадный мундир императора, орденскую ленту и начищенные до блеска сапоги.
— Оставь все здесь, завтра заберут, — невнятно пытался возразить Эдвард, на всякий случай прислонившись к шкафу, чтобы не упасть. Все вокруг кружилось, а в теле образовалась необычная легкость. Саймон в ответ только укоризненно покачал головой.
— Прошу ваше величество!
Бросив завистливый взгляд на друга, мирно сопевшего на диванчике, Эдвард позволил загрузить себя во флаер, который подогнали прямо ко входу, и моментально вырубился.
Очнулся он от оглушающей тишины. Несколько раз моргнул, сообража, где находится, и почему пристегнут к креслу.
— Приехали, ваше величество!
Саймон, с минуту назад заглушивший двигатели, кивнул в сторону знакомого крыльца. Вход во дворец “для своих” был устроен так, чтобы скрыть визитеров или хозяев от вездесущих папаррацци.
— Ага, — просипел император, пытаясь решить серьезнейшую проблему, где бы раздобыть холодную бутылку с минеральной водой, Не то, чтобы в империи таковой не было. Да и во дворце такого добра должно быть много, но… встречаться с прислугой в
