Антон и пошел умываться.
Лиза.
После случившегося позора свои показные занятия йогой Светлана забросила.
Лиза же, которая уже несколько дней была в отпуске, напротив – занималась с утроенной силой.
Чтобы не потерять квалификацию – это во – вторых.
А во – первых – чтобы позлить Светлану. Лиза уже ступила на тропу войны, и отступать не собиралась.
Сергей Васильевич, который тоже был в отпуске, постоянно разговаривал со своим братом. Вместе ели, вместе гуляли, вместе смотрели телевизор.
Но и на Лизу он краем глаза постоянно поглядывал – с интересом. Пытался разгадать, какую игру на этот раз она затеяла.
Надо сказать, что с приходом Лизы в его жизни появилась интрига. Раньше ему – сказывалась работа в органах – все быстро становилось понятно, просто и… скучно.
Но за играми Лизы наблюдать было интересно. Складывалось ощущение, что постоянно сидишь в театре на первом ряду. И смотришь спектакль, поставленный, чаще всего, для тебя одного.
Да, самым интересным в Лизе была интрига!
Вот и сейчас ему было приятно смотреть на нее одним глазом – и гадать, что она выкинет на этот раз.
Лиза же каждое утро теперь начинала с этой самой «Сурьи Намаскар».
– Светлана, ну что же вы бросили заниматься? – говорила она невинным голосом. – Ведь нам, женщинам, так важно выглядеть красиво. Вот так не позанимаешься недельку, и все! Бока поплыли, попа – ой, простите! – выросла. Мужчины – а мужчины сейчас пошли не те – она скорчила смешную гримасу и подняла руку Сергея Васильевича, смотревшего телевизор, – мужчины уже не могут нас поднять.
Она безвольно опустила его руку. Делала она это так смешно, что со смеху покатывались и Сергей Васильевич, и Денис Васильевич.
И только Светлана, которая в это время ела конфеты, доставая их из вазочки холеной рукой, хмуро смотрела на нее.
– Красивая фигура, моя дорогая, это еще не все. Ведь кроме этого должно быть еще что-то вот тут! – Светлана выразительно постучала себя по голове.
Лиза, когда она отвернулась, тоже постучала себя по голове.
– Пусто, – одними губами прошептала она, изобразив при этом такую пантомиму, что Сергей Васильевич еле сдержался, чтобы не засмеяться в голос.
– Вот Машенька, ваша сестра, – продолжала Светлана, – Маша молодец! Такая умная девочка! Я, вы же знаете, преподаю давно в институте. Аспиранты у меня. Вот из Маши бы вышел толк – у меня глаз наметан. А то бывает… Придет какая-нибудь, прости господи! В голове – пустота. Стерильно в голове, понимаете? И туда же. А что из них выйдет, когда на уме одни танцульки?
Лиза злилась. Но через минуту продолжала играть.
– Ах, танцульки, танцульки! Как же я по вам соскучилась! – И, встав с дивана, Лиза начала грациозно кружить по комнате, словно на балу.
– «Эта Лиза просто чудо. Хоть взялась из ниоткуда. – Процитировал Денис Васильевич. – И фигура, и осанка – настоящая приманка!».
– Ой, а вы сейчас это сочинили? – восхитилась Лиза. – Надо же, прям про меня!
– Это из мюзикла «Голубая камея», – презрительно сказала Светлана. – Вы что, не смотрели? Ой, ну как можно? Мы с Денисом в Большом театре смотрели – ему один пациент билеты подарил в знак благодарности. И вы бы, Лизонька, сходили, окультурились бы хоть. У вас же есть здесь хоть какой-нибудь театр?
Лиза, которой уже все это осточертело, подсела к Сергею Васильевичу, и жалобно пропела:
– Сережа! Ну, хватит уже эту политику смотреть. Давайте лучше Гарри Поттера включим.
Светлана презрительно фыркнула.
Денис Васильевич же, напротив, одобрил:
– Если женщина просит – надо включить. Я и сам, признаться, к этому фильму неравнодушен, хоть и возраст у меня совсем не юный.
Сергей Васильевич, никогда не смотревший этот фильм, обнял Лизу и сказал:
– Включай!
Сергей Васильевич.
А всего несколькими часами позднее, Сергей Васильевич стоял на пороге квартиры Антона.
– Антон, скажи, Лиза не у тебя? – Сергей Васильевич явно волновался.
– Ночевала у меня. Потом к тебе ушла. Не приходила что – ли?
– Да приходила. Побыла дома часа четыре. Потом пособачилась с этой Светланой, в очередной раз, и ушла куда-то.
– Позвони ей.
– Она телефон дома оставила.
– Да достали вы ее, вот она и ушла. Погуляет – вернется с очередной стратегией ведения войны, – успокоил его Антон. – Как у вас там дела?
– Да нормально. Отец твой на конференцию приехал, так что надолго еще останется…
– Сочувствую. Останешься без жены.
– Почему? – не понял Сергей Васильевич.
– Да потому что, повторяю, вы ее достали! Она тут у меня рыдала вчера на кухне. Ты ее, Сережа, сколько раз рыдающей видел?
Сергей Васильевич задумался.
– Один.
– Вот и я о том же. Волнуешься? Поискать?
– Волнуюсь. Но нет – не надо. Когда захочет – сама вернется. Зачем ее силой тянуть.
Антон.
Был вечер. Какой-то душный, скучный…
Сидеть дома абсолютно не хотелось. Казалось, что все в доме от жары сделалось грязным, липким и тоскливым.
Антон постоял под прохладным душем, но и это помогло ненадолго. «Что со мной происходит? – подумал он. – Почему такая тоска?».
Он не хотел себе признаться, боялся признать… что ему нравилась Маша.
Сегодня она впервые ему приснилась, и этот сон занял его мысли на целый день. Целый день он гнал от себя эти мысли, и целый день они возвращались вновь.
«Не смей даже думать, – повторял себе Антон. – Ведь он жить без нее не сможет!».
Вконец устав и от этих мыслей, и от этой тягучей жары, он решил съездить – да хоть куда! Главное – открыть настежь окна в квартире. И в машине тоже – чтобы был ветер. Может быть, он выветрит все эти мысли из его головы?
– Познакомиться бы тебе с кем-нибудь, Антоша, – сказал он вслух сам себе. И сам же себе кивнул. – Да, отличная идея!
***
Незаметно для самого себя, Антон подъехал к набережной.
На улице уже стемнело. Тут и там, увешанные разноцветными красивыми огоньками, светились площадки открытых летних кафе. Отовсюду слышалась музыка. Всюду вкусно пахло шашлыками.
И, самое главное, что так понравилось Антону, от реки здесь дуло прохладой.
Возле одной из площадок явно происходило что-то интересное. Люди толпились, снимали на телефоны то, что происходило в центре, и даже официанты и шашлычники, на время забросив свою работу, подоставали телефоны.
Антон тоже протиснулся сквозь толпу – и замер!
Ведь то, что он увидел – и вправду было завораживающим!
На обычной небольшой деревянной площадке – с одной стороны которой были широкие невысокие перила и река
