причинам не мог, а провожать меня, никто не торопился. Неужели мне придется простоять здесь ближайшие пару часов, если верить прогнозам Семена?
Начинало холодать, а с беззвездного неба посыпалась мелкая морось. Обняла себя за плечи и поежилась. От скуки полюбопытствовала:
— А что хоть случилось то?
— Тайна следствия, — сурово отрезал первый.
— Формально, пока не возбудили уголовное дело, правильно говорить «тайна дознания», — деловито поправила я.
Где-то за соседним забором резко залаяла собака, заставив нас троих вздрогнуть от неожиданности.
— А дело возбуждено, — заявил второй «молодец».
Уже что-то, а на безрыбье, как говорится, любая информация подойдет.
— Да? А каким органом?
— Погрануправлением ФСБ.
— Ого, может тогда и по какой статье скажете? Все равно почти все уже рассказали, — в конец осмелела я.
— По незаконному вылову водных биоресурсов, — сурово произнёс первый, а второй усмехнулся:
— Вот же дотошная, не хуже своего адвоката.
Очевидно, Лазарев им не особенно понравился. Я тоже подавила усмешку, вспомнив, как хорошо Денис умеет не нравиться людям, когда сам этого хочет. Но он и нравиться тоже отлично умел, судя по мне самой. Вздохнула и потерла руками плечи, понимая, что начинаю дрожать от холода.
— И чем вам мой адвокат не угодил? — поняла, что сравнение с Денисом, как и это собственническое «своего» я восприняла как комплимент, а подражание адвокату было не только не обидным, а даже каким-то правильным что ли. Если его работа меня восхищает, так почему бы не поучиться, пока есть такая возможность.
— Тем что командует много. И вообще его тут появиться не должно было.
То, что по мнению сотрудников спецслужб означало «не должно», скорее всего в действительности можно было охарактеризовать как «крайне своевременно».
Пока второй мне отвечал, у первого зашипела рация, которую он тут же поднес к скрытому балаклавой лицу.
«Гром, там девушка у калитки, проводи к жене подозрика» (прим. сокращение от «подозреваемого» нередко употребляемое сотрудниками силовых структур) — раздалось из динамика.
— Есть, — недовольно отозвался первый, а потом добавил: — Говорю же, командует много, уже даже руководству мозг чайной ложкой выел. Пойдем, помощница.
И я, радуясь, что не придется больше стоять на холоде, пошла следом за амбалом.
11. Забота
На территории располагалось несколько придомовых построек, к каждой из которых вели одинаковые мощеные камнем тропинки. Я шла по одной из них, мимо голых, еще не успевших зацвести, садовых деревьев, пока не оказалась у входа в коттедж. Кивнув на дверь, мой проводник удалился восвояси, а я вошла в натопленную прихожую, где меня встретила заплаканная хозяйка.
На первый взгляд круглолицей невысокой женщине можно было дать от сорока до пятидесяти лет. Полная фигура была обтянута велюровым спортивным костюмом, поверх которого красовался розовый фартук с рюшами. Она то и дело всхлипывала, утирая слезы не первой свежести кухонным полотенцем.
— Здравствуйте, — поприветствовала я хозяйку дома.
— Проходите, проходите, не стойте на пороге, — засуетилась она. — Может чаю? Замерзли ведь.
— Спасибо, буду рада. Я Ева — помощник Лазарева.
Не стала отказываться, поскольку никак не могла унять дрожь, а успевшая отсыреть от мороси одежда совсем не желала греть. Прошла вслед за хозяйкой на кухню.
— Он сказал, что вы приедете, — женщина закивала, наливая чай в высокую кружку с ярким рисунком и протянула ее мне. Пахло смородиной и бергамотом. — Что привезете договор, который я должна буду подписать.
Я в ответ протянула ей оба экземпляра договора и, отхлебнув чая, поинтересовалась:
— Давно Денис Станиславович здесь?
Она разнервничалась и принялась заламывать пальцы.
— Адвокат ваш через полчаса приехал, как все случилось. Мне номер его соседка дала, сказала, что он точно поможет. Муж мой уже много лет с аквалангом ныряет, когда-то даже разряд какой-то имел. Ну и ловит, бывает, что-нибудь, не без этого. А в последнее время трепанг приносил, да скупщикам продавал, жить-то на что-то надо. И вечером, только он с моря приехал, а эти с пистолетами тут как тут. Следователь мужа в бане запер, требовал какую-то явку писать (прим. явка с повинной по утверждениям некоторых правоохранителей облегчает наказание, хотя иногда наоборот является его причиной), говорил, иначе в тюрьму его увезет…
И она снова разрыдалась, освежив в памяти неприятные события. Я участливо произнесла, грея озябшие руки о горячую кружку:
— Вы, главное, успокойтесь, не плачьте, раз Денис Станиславович здесь, он со всем разберется.
И поскольку я действительно в это верила, моя фраза подействовала на собеседницу положительно. Она вытерла слезы, снова закивала, и принялась, не глядя подписывать договор. Спросила:
— Вы правда думаете, что Лазарев сможет помочь? Он хороший адвокат?
— Лучший, — серьезно произнесла я. — Если кто-то и сумеет помочь, так это Лазарев. Не волнуйтесь.
— Представить себе не можете, Ева Сергеевна, как сильно мне льстит ваше мнение, — внезапно саркастично заявил предмет обсуждения.
Денис вошел из коридора и, видимо, успел услышать конец моей фразы.
— Все в порядке, никто вашего супруга никуда не заберет.
— А где он? — оторопело уставилась на адвоката женщина.
— Закрывает баню и провожает ваших незваных гостей, — усмехнулся Лазарев. — Придется подождать, пока они проведут экспертизы и вызовут его на допрос. Скорее всего это произойдет не раньше следующей недели.
— Ох, спасибо вам, Денис Станиславович, что бы мы без вас делали!
Она запричитала, вскакивая с места, а я отметила, что бывают у адвокатов и благодарные клиенты.
— Явки бы писали, — пробормотал Лазарев недовольно, но тут же сменил тему разговора: — Договор готов?
Вскоре, закончив с разговорами, дождавшись такси и попрощавшись с хозяевами, мы с Лазаревым шагали по каменной тропинке к ожидающей нас машине. Мерзкая морось продолжала сыпаться с неба, от нее снова моментально отсырела одежда, а волосы прилипли к лицу.
— Злитесь, что не встретил? — буднично осведомился мой спутник, словно это не повлекло за собой необходимость мерзнуть и мокнуть лишние полчаса.
И я, хоть и злилась, столь же беспечно ответила:
— Нет, конечно.
Он хмыкнул, кажется, распознав мою ложь без особого труда.
— Я правда не мог отойти от подзащитного ни на минуту. Если бы его все-таки склонили к написанию явки, разговор был бы иной. Вы правда думаете то, что сказали обо мне, Ева Сергеевна?
Надо же, запомнил.
— Нет, конечно, — снова ехидно отозвалась я, оборачиваясь, чтобы он точно меня услышал. — Но не могла же я заявить вашей клиентке, что вы язвительный и авторитарный манипулятор, да еще и собираетесь… ай!
Ёшкин кодекс! Вот лучше бы я под ноги смотрела, честное слово. Все-таки поскользнулась на мокрых камнях тропинки, каблук попал в щель между ними, а я, всплеснув руками в неуклюжей попытке удержать
