по лестнице в замок, не имея понятия, куда ему пойти. Потому направился в первый же коридор, стал осторожно открывать подряд двери и заглядывать в комнаты. Оказалось, что на этаже расположены спальни, большей частью пустовавшие, хотя Кристиан наткнулся на парочку дремавших обитателей, а в одной застал живописную сцену: юноша стоял на коленях перед юной дамой. И оба проливали слезы. Парочка обратила испуганные заплаканные лица к Кристиану, которые предпочел поспешно отпрянуть, бормоча:
— Пардон, пардон. Ошибся комнатой.
В конце коридора обнаружилось большое помещение с книгами, заключенными за стеклянными дверцами во все четыре стены. В середине стоял стол с резными вычурно изогнутыми ножками, на котором нашлись чернильница, перья и стопки бумаги. Кристиан понимал, что не может оставаться здесь то время, которое нужно, чтобы расписать всю историю, поэтому запихнул бумагу и письменные принадлежности в карман ливреи. Шагая быстро, но бережно, чтобы не разлить чернила, он вернулся на террасу.
Там соорудил баррикаду из стульев у стены, где работал, и примостился строчить записку Эдрику. Голуби нетерпеливо ворковали, прохаживаясь. Они привыкли к зернам, которыми их угощала Маргаритка, и расстроились, увидев, что Кристиан не обеспечил им то же самое удовольствие.
Наконец он запихнул сочиненное послание в цилиндры, деля повествование обо всем, что стало известно о дворцовых интригах, по три строчки и послал голубей через реку.
И всякий раз, когда Уолтер и Кэрри перелетали через реку, несший дозор на навесной башне Ролло провожал их взглядом.
Вечером Кристиан снова подавал вино к ужину. Свита принца Киприана набивала животы изо всех сил на своем прощальном пиру, заглатывая и чавкая так громко, словно это была их последняя трапеза на бренной земле. Принц Киприан веселился как в старые добрые времена, распевая песни и щипая служанок, и всякий, кто обращал внимание — и Маргаритка тоже — видел, что он ничуть не огорчен.
Король Суитберт бормотал по своему обыкновению невнятные речи, хотя Кристиан теперь знал, что блеск в его глазах происходил не только от старческой слезливости. Это сияние шло также от ума и ясности мысли короля, который, может, стар и немощен, однако не потерял свои способности.
Что до Магнуса, то он наслаждался пирогом, начиненным павлином, и пудингом с джемом так, будто уже стал королевским супругом.
В разгар ужина королева Олимпия встала и постучала ложкой по бокалу. В шумной фантасмагории всеобщего обжорства сотрапезники даже ее не услышали. Она безуспешно попыталась еще несколько раз, а потом махнула одному из фанфаристов. Мгновением позже гром фанфары остановил всех — кого на получавканье, кого на полухрусте или полуслове.
— Дамы и господа, — обратилась Олимпия, — ну и остальные тоже. — Она махнула рукой, охватив жестом всех гостей. — Мой муж сделает объявление. — И кивнула на короля Суитберта.
Король встал и посмотрел отсутствующим взглядом, потом кивнул в свою очередь в сторону королевы.
— Давай, дорогая, приступай, — предложил он и снова сел.
— Очень хорошо, — отозвалась та и поправила массивное золотое ожерелье. — Сегодня с превеликим удовольствием объявляем о помолвке нашей дочери, принцессы Маргаритки Фелисити Януарии Перл, с сэром Магнусом Тобиасом Охотником. Гонцы разнесут приглашение на свадьбу во все соседние королевства, а тех, кто уже гостит здесь, просим нас не покидать. Церемония состоится через три дня.
«Старая кошелка не теряет времени», — подумал Кристиан, вглядываясь в Маргаритку, чтобы понять, какое впечатление произвела на нее новость.
Маргаритка повернулась, оторопело раскрыла рот и уставилась на мать, из чего Кристиан заключил, что до этой минуты она ничего не знала об этих скороспелых свадебных приготовлениях.
Гости принялись громко хлопать в ладоши — без сомнения, в надежде, по меньшей мере, на три дня дармового угощения, — а несколько человек бросилось поздравлять Магнуса и Маргаритку. От Кристиана не укрылось, что ни Магнус ни разу не посмотрел на Маргаритку, ни она на него не бросила ни единого взгляда. Королева Олимпия не кривила душой, когда говорила, что королевские браки основаны не на любви.
Рана в уголке сердца Кристиана стала чуточку глубже.
Вечер мучительно затягивался. Найдя новый повод праздновать, гости веселились еще пуще, танцуя на столах и швыряя бокалы в огромный камин. Каждый разбитый бокал и опрокинутый кувшинчик с вином добавлял время, которое предстояло потратить слугам на уборку после пира.
Кристиан задумался, а будет ли у него возможность поспать этой ночью? И не только потому, что его ждет уборка.
Глава 15
Дело обернулось так, что Кристиану не удалось даже добраться до своего соломенного ложа. Когда он закончил выметать осколки стекла и разбросанные по всему Большому залу объедки, сквозь высокие освинцованные окна уже проникли первые лучи утреннего солнца.
Кристиан выкинул кучу отходов в мусорный чан и пошел вымыть руки, прежде чем вернуться к работе. Лучше уж закончить стену на террасе. И лучше уж броситься с этой самой стены. На худой конец, пройдет головная боль, которая донимала его с тех пор, как королева Олимпия объявила о помолвке Маргаритки. Боль, ставшая еще сильней, когда король Суитберт возвестил, как он счастлив, что Маргаритка и Магнус будут и дальше жить в замке. Судя по гримасе, исказившей лицо королевы при этих словах, Кристиан мог себе вообразить, какие она прикидывает несчастные случаи, которые могли бы произойти с королем и Маргариткой.
Он вытащил корзину с инструментами и вышел на террасу, залитую утренним светом. Над водой у водопада висела радуга, капли росы на цветах, стоявших на террасе, блестели как бриллианты. Великолепно до тошноты.
Кристиан уронил корзину и оперся локтями на стену, надеясь увидеть Эдрика, смотревшего на Кристиана в подзорную трубу, или Уолтера с Кэрри, спешивших к нему в ответ на его молитвы. Но никого из них не было видно на горизонте.
Кристиан повернул голову и увидел Маргаритку, прислонившуюся к стене на другом конце террасы, все еще в том ужасном вычурном платье. Она тоже явно еще не ложилась спать. Когда принцесса повернулась и увидела его, их взгляды встретились и задержались на долгое красноречивое мгновение. Она подняла руку и помахала Кристиану. Он тоже поднял руку и тут понял, что ему нужно делать.
Кристиан бросился через террасу и притянул принцессу в объятия.
— Ты не можешь выйти замуж за Магнуса, — рискнул он заявить. — Не можешь. Это тебя убьет.
Маргаритка склонила голову ему на грудь и обняла в ответ.
— Знаю, — согласилась она. — Но что еще я могу поделать?
— Ты можешь убежать со мной. — Кристиан чуть не оглянулся через плечо посмотреть, кто заявил эти слова, так неожиданно
