Прошло три месяца. 8 ноября 2012 года Александр Перепиличный отправился в Париж на тайную встречу со своей любовницей Эльмирой Мединской, двадцативосьмилетней украинкой ростом метр восемьдесят, очень похожей на куклу Барби — крашеная блондинка, накачанные губы и ноги от ушей.
Он забронировал номер в гостинице «Ле Бристоль», одной из самых роскошных и престижных парижских гостиниц, по тарифу «Романти́к» — 1400 евро за ночь (или 1600 долларов). В номере их ожидало ложе, усыпанное лепестками роз, шампанское в ведерке со льдом и корзинка с французской выпечкой.
Александру хотелось не только произвести впечатление, но и хотя бы на какое-то время отвлечься от своих проблем. Они отобедали в отеле «Георг V» и, заскочив в аптеку за презервативами, провели остаток дня в постели. Вечер закончился ужином в мишленовском ресторане «Л’Экрин» в отеле «Де Криллон».
Следующий день начался с шопинга в бутиках улицы Сент-Оноре: «Ив Сен-Лоран», «Лабутен» и «Прада». Александр с легкостью расстался с несколькими тысячами долларов, купив подруге дорогую сумку и туфли на шпильках. Он хотел было подарить ей и шубу в придачу, но она отказалась — сочла, что это уже слишком. В последний вечер они сходили в «Будда-бар» в 8-м округе Парижа, где перекусили суши и темпурой.
Эльмира Мединская (ELMIRA MEDYNSKAYA / INSTAGRAM / VIA INSTAGRAM: @ELMIRAMEDINS)
Оба дня Александр был в отличном расположении духа, но в последний вечер его что-то тяготило, и он нервно оглядывался по сторонам. В середине ужина он попросил официантов забрать еду, ссылаясь на то, что она несвежая.
Когда парочка вернулась в гостиницу, Эльмира налила себе бокал красного и удобно устроилась на оттоманке. Саша хотел было присоединиться, но желудок всё же дал сбой. Бедолага провел весь вечер в ванной: его выворачивало наизнанку. Хватило сил лишь на то, чтобы доползти до кровати и забыться.
Утром он почувствовал себя лучше, а полный английский завтрак вернул его к жизни. Сидя в такси по дороге в аэропорт, они обсуждали, когда встретятся в следующий раз. Прощание было быстрым — самолеты не ждут.
В Хитроу Александра встретил его водитель и отвез домой, в закрытый поселок с красивым названием Сент-Джордж-Хилл (англ. St. George’s Hill — Гора Св. Георгия) в графстве Суррей — весьма зажиточном районе рядом с Лондоном. В тот день жена приготовила его любимый суп — украинский щавелевый борщ.
За обедом дочка не переставая жаловалась на неработающий компьютер, и они вместе отправились в супермаркет гаджетов «Пи-Си-Ворлд» в торговом центре «Бруклэндс» в надежде, что там его починят. Вернувшись, Саша переоделся в спортивную форму, надел кроссовки и отправился на пробежку. Уже в конце своего обычного маршрута, у самого дома, ему стало плохо, и он упал замертво.
Его обнаружил повар соседа, который и вызвал скорую, набрав 999 (общий номер службы спасения в Англии). Он знал, как оказывать первую медицинскую помощь: в прошлом он служил в спецназе британской армии. Склонившись над Сашей, он начал делать ему массаж сердца и искусственное дыхание. Изо рта Александра полилась зеленая слизь, выплюнув ее, повар продолжал оказывать первую помощь. Позже в своих показаниях он укажет, что вкус этой слизи был похож на электролит.
Скорая прибыла через несколько минут, но было уже поздно: тело Саши Перепиличного было мокрым, холодным и безжизненным.
Медики констатировали смерть в 17:52, 10 ноября 2012 года. Еще один свидетель в деле Магнитского скончался.
14. Нью-йоркский «хвост» Зима 2012—2013 годов
Я узнал о смерти Александра спустя шесть дней, в третью годовщину со дня убийства Сергея. В тот день в Вашингтоне было намечено голосование по закону Магнитского в нижней палате американского Конгресса — Палате представителей.
Целых два года мы добивались принятия этого закона, и вот наконец этот день настал. Борис Немцов, как и обещал в Хельсинки, продвигал его со своей стороны в ходе многочисленных встреч на Капитолийском холме, и во многом благодаря его стараниям закон Магнитского был принят Палатой представителей в тот день (16 ноября 2012 года) абсолютным большинством голосов: 365 за и 43 против. Через несколько недель законопроект будет поставлен на голосование в Сенате, а после этого, несомненно, будет подписан президентом и вступит в силу.
Я должен был бы ликовать от радости, но неожиданная смерть Александра Перепиличного, как и убийство Сергея, вернула меня с небес на землю и погрузила во мрак. С Перепиличным нас не связывали дружеские или партнерские отношения, как с Сергеем, но он был очень важным звеном в нашем расследовании грязных денег. Каковы бы ни были его мотивы, он подвергал себя огромному риску в этом деле — и вот его не стало.
Его смерть была трагичной, но вместе с тем и пугающей. Всё выглядело так, как будто власть охотится на людей, которые расследуют коррупцию в деле Магнитского, отправляя на Запад убийц. И похоже, пришло время привлекать к этому делу американских правоохранителей.
4 декабря я отправился в Нью-Йорк. С собой я вез толстый пакет, в котором лежало наше шестистраничное заявление в прокуратуру и еще 166 листов приложений и доказательств.
Документы вскрывали связь между «Превезоном», Денисом Кацывом и украденными 230 миллионами долларов. Я должен был доставить пакет в прокуратуру Нью-Йорка и вручить его лично Адаму Кауфману.
5 декабря я уже входил в здание прокуратуры в нижнем Манхэттене по адресу Хоган-Плейс, 1. Само строение, облаченное в гранит, было величественным и впечатляющим, но вестибюль мрачноват. Я влился в толпу, состоявшую, как мне показалось, из детективов или низкооплачиваемых адвокатов по назначению. Все посетители проходили по очереди через металлодетекторы под окрики неприветливых охранников с сильным нью-йоркским акцентом. Радости там и в помине не было. Это было царство покорности и скрытой агрессии. Обстоятельства заставили их прийти сюда, но никто из них не хотел этого.
Никто, кроме меня.
Первое, что бросилось мне в глаза уже в офисе Адама, — это огромное количество упаковочных коробок. Сделав вид, что не замечаю этого, я поздоровался. «Присаживайтесь, — тепло предложил он. — А я приглашу своих коллег».
Через минуту он вернулся вместе с Дунканом Левином, главой отдела по изъятию активов и его коллегой. «У него сумасшедшая история, — сказал Адам, обращаясь к ним и показывая на меня. — Уверен, она вас заинтересует».
Устроившись за большим, видавшим виды столом с разнокалиберными стульями, я сразу перешел к делу: «На нашей последней встрече вы сказали обратиться к вам, если мы сможем найти „хвосты“, ведущие в Нью-Йорк. Вы не поверите, но мы их нашли». И, достав из портфеля пакет с нашим заявлением, я пододвинул его к Адаму. «Мы нашли около трех миллионов долларов из украденных денег по делу Магнитского, которые осели здесь, в недвижимости нижнего Манхэттена».
