рану вылечить. Да еще и чтение не давалось мне, буквы путались местами, я чувствовал себя тупым и часто получал тычки от друзей и побои — от отца.
Сердце сжалось от сочувствия, я сделала шаг к Ворту и взяла его руки в свои. Не подумала, что в этом мире переступаю какие-то границы, просто хотела поддержать человека, который был мне здесь единственным другом. Вот почему он так сильно сопереживает мне, вот почему старается защитить. Потому что его самого унижали, били, ругали.
Мы с ним оказались родственными душами, и поэтому хватило единственного взгляда, чтобы он понял, что я хочу ему сказать: я с тобой, я рядом. Губы Ворта расплылись в улыбке, а я ощутила внутри теплое покалывание. Что-то творилось между нами, но я не понимала, что именно, потому что всё это было так несвоевременно…
Я думала, что мы договорим, а потом пойдем в палатку, устроимся там и Ворт расскажет мне подробнее о нашем походе, однако моим планам не суждено было сбыться.
На границе палаточного городка стоял высокий седовласый мужчина с длинными, почти белыми усами и бородой. Его колючие маленькие глазки скользили про проходившим и как будто кого-то выискивали в толпе. Вряд ли меня, но стало страшно.
Я натянула капюшон на лицо, постаралась слиться с толпой и почти миновала неприятного типа, как он громко спросил:
— Где пустышки? — его зычный голос разнесся по пространству, и я едва не упала обморок.
Глава 21
Громогласный голос мага разнесся по пустоши, привлекая всеобщее внимание. Я сразу же сжалась в комочек, желая стать незаметной, спрятаться, раствориться в пространстве или стать невидимой, только бы он меня не заметил.
Первая мысль, которая пришла голову, была о том, что сейчас этот страшный старик заберет меня к себе. Ректор без сожаления отдаст ему ненужную пустышку, избавится от ненужных проблем, и старик утащит меня в свое темное логово, туда, где расправляются с пустышками, которые приходят в негодность.
Ну почему я не переговорила с ректором до перехода через портал?! Теперь я не знала про его планы и не представляла, что он собирается со мной делать? Страх, что он выдаст иномирку или пустышку, засел глубоко во мне, иррациональный и удушающий, не давая двигаться с места. В любом обличии и статусе я была неугодной для этого мира.
Успокаивало только то, что Ворт мирно стоял на месте, не дергался, и в случае опасности он меня защитит. Ему я беззаветно доверяла в этом страшном незнакомом мире и потому держалась как за свою единственную опору.
Откуда-то из толпы вышел ректор и направился в сторону колдуна. Увидев его, я вцепилась в него взглядом и не заметила, что крепче схватилась за лекаря, почти прилипнув к нему. Если меня потащат — буду упираться руками и ногами.
Двое мужчин сошлись и стали переговариваться. Поначалу их разговор был слышен всем. Они вежливо поприветствовали друг друга, склонив головы, потом обсудили коварство драконов и необходимость военных действий, а потом перешли на шепот.
Я напрягла слух, но услышала лишь то, что ректор оправдывался, а старик с белой бородой почему-то возмущался.
— Кто это такой? — спросила я тихонько у Ворта.
— Это самый древний маг нашего мира, Казинак эль Рахат, — ответил лекарь замогильном голосом.
Неужели он его боится? У этого колдуна сладкие имя и фамилия, мне бы улыбнуться очередному странному проявлению этого мира, но только смеяться совсем не хотелось, потому что от старика исходила ощутимая угроза. Следующие слова лекаря дали мне понять: интуиция меня не обманула и испугалась я старика не просто так.
— Он делает пустышек, — сообщил Ворт.
Услышав это, я тут же вперила взгляд в старика, ненависть к нему родилась мгновенно — горячая, жгучая, не знающая пределов. Вот он, тот самый человек, кто виноват во всех бедах пустышек, тот, кто убивает сознание обычных девушек и превращает в их в бессознательное нечто!
На ум сразу же пришли слова Зефрия о том, что я не просто так перенеслась в этот мир. Я должна что-то предпринять, как-то повлиять на устоявшийся ход вещей, совершенно не представляя при этом, что я могу сделать против человека, обладающего властью и магией. Но что-то ведь должна. Я неосознанно дернулась в сторону мага, но потом остановилась, поняв, что меня удерживают за руку.
— Ты куда? — прошипел лекарь тихонько мне на ухо. — Не вздумай высовываться!
Когда я успокоилась, сообразила: если ректор не привел меня к этому страшному колдуну, значит, он меня от него по каким-то причинам прячет. Ворт истолковал себе по-своему поведение ректора, и только я знала, почему он меня прячет. Этот секрет был между нами.
— Спасибо, Ворт, — улыбнулась я другу. Он не дал мне совершить опрометчивый поступок, и сейчас в самом деле лучше постоять в сторонке. Тем более вскоре я услышала часть их разговора, что донес ветер.
Два пожилых человека совершенно обыденно обсуждали, что для охраны и защиты боевого отряда нужна новая партия пустышек. Их ректор и заказал. Поэтому мы и перенеслись на эту проклятую пустошь, чтобы их забрать, ведь совсем рядом находилась обитель магов — темная цитадель, проход в которую защищал перешеек из вулканов.
Мне стало страшно, но я взяла себя в руки и принялась расспрашивать Ворта, как попасть в эту цитадель.
— Тыковка, не вздумай! — взволнованный лекарь не понимал, что за глупая и опасная идея пришли мне в голову, и старательно отговаривал. — Ты не сможешь пройти через перешеек, — предупредил под конец глухим голосом. — Пойдем лучше в палатку и отдохнем.
Я послушно пошла за ним, но все мои мысли были только о разговоре, мрачной цитадели и о безжалостных магах, которые совсем рядом.
Стало вечереть, в небо взвились костры, красивые оранжевые искры всполохами освещали пространство. Люди не хотели сидеть в палатках и выходили наружу, вели себя как студенты на студенческом слете. Того и гляди, начнут играть в зарницу. Достали музыкальные инструменты, стали петь песни, некоторые даже умудрились потанцевать. Казалось, что стадо молодых бычков выпустили на волю.
И только я испытывала настоящую буру из страха, ненависти и негодования. А еще я хоть и ругала себя, но мой взгляд постоянно бегал по лагерю и выискивал Тира. Мне было интересно, где он, чем он занимается, вспоминает ли обо мне?
Наверное, ректор сказал ему что-то такое, отчего его сынок сразу же отстал от меня. Стало любопытно, чем он его отпугнул. Или же он меня стыдится?
«Саша, хватит думать
