были осмотреть Центральный район, как она помнила.
— Квесты нашего Румарчика всегда интересные, и в них обязательно какие-то подвохи… любишь загадки?
— Да, — кивнула Мири. Лира довольно хлопнула в ладони и, словно не в силах сидеть на месте, подорвалась, принялась расхаживать по гостиной. Слушатели не отрывали от нее взгляд: невесомая, утонченная, яркая звезда любого шоу. Она говорила, и от ее голоса исходила невероятная энергия.
Вдруг она остановилась, резко развернулась и провела перед собой рукой:
— Она. Она могла оказаться кем угодно, с кем угодно и где угодно. Она — загадка без лица и имени, о которой ничего не известно. Она — дочь графа, девочка семи лет, таких на улицах встретить можно множество, особенно там, куда мы направились. Игрушки, шарики, аттракционы и сладости — любая малышка сияет от счастья и выглядит особенной, примеряя диадему принцессы, обнимая плюшевого единорога или получив из рук продавца долгожданную сладкую вату. В такие моменты каждая девочка прекрасна и кажется той самой…
— Вы, что, похитили не ту девочку? — насторожился Дагмар.
— Так, а ну тихо! Не торопи меня.
— Извини, продолжай.
Лира встряхнула русыми кудрями и глубоко вздохнула:
— Румарчик говорил, дочь графа — особенная, отличается от других детей, но чем именно — мы не знаем. В этом и была загадка. Мы с Тамари подходили ко многим детям, задавали малышкам наводящие вопросы. Чаще всего, к нам тут же подлетали их родители — так мы исключали подозреваемых.
В гостиную вошла Тамари с пятном от машинного масла на щеке. Отхлебнула из термокружки и уселась прямо на стол. Компания обратила взоры к ней.
— О, да. История просто топ жути. Ребят, я думала, истерика не отпустит. Но я накидалась, полегчало. На вот, тоже хлебни, на этом моменте нужно поднять градус, — Тамари протянула загадочный напиток подруге. Та с удовольствием отпила. — Продолжай, звезда!
Лира недовольно кашлянула, сосредоточилась на воспоминаниях, и заговорила снова:
— Не все дети шли на контакт, и одну малявку мы и впрямь заподозрили и уже хотели увести с собой — но в последний момент, возле нашей машины объявилась полу-глухая бабуля той девочки. Она без разбирательств напала на нас с палкой. Много житейской мудрости из ее уст вылилось на нас в этот момент…
— О нас, нашей внешности, роде занятий, да и поколении в целом — мы много нового узнали от этой бабки. Нам на некоторое время даже отъехать пришлось. Скандал был тот еще.
— Чуть позже мы продолжили, старались действовать аккуратнее. Но вот одна из девочек не хотела говорить с нами. Она была невероятно красива и совершенно одна. И мало того, она держалась в стороне от других детей и тоже что-то высматривала. Мы наблюдали за этой девочкой, а потом она внезапно ушла. Мы преследовали ее несколько кварталов, пока она не исчезла! Она просто испарилась! Свернула за угол и все, ее словно и не было.
— Подозрительно, — согласилась Мири.
— Да ерунда все это! — отмахнулась Тамари. — Нам пришлось идти назад, и вот тут стражники нас попросили отойти на пару слов.
— Я подумала, что это бабка настучала на нас, и стражники просто хотели разобраться в ситуации…
— Щас, ага! Как бы ни так! Это оказались и не стражники вовсе.
— А кто? — спросила Мири.
— Загадка! Мири, ты же любишь загадки, да?
— Чет я сомневаюсь уже.
— Он навис над нами, сверлил своими злыми, бесцветными глазами, а затем открыл зубастую пасть!
— А вместо языка у него — змея!
— Мы хотели бежать, но не могли. Ноги будто окаменели!
— Ладно, давай просто к сути, а? — вздохнула Тамари. Лира коротко кивнула.
— Они тоже искали дочь графа. Мы знаем, что граф велел никому не говорить о ее пропаже, а эти ребята выглядели несколько… враждебно.
— Со змеей вместо языка? Действительно, — усмехнулся Дагмар.
— А дело вот в чем. Нам угрожали и потребовали принести слова клятвы. Сказали, ее нельзя нарушать, и мы должны сообщать жуткому типу все, что знаем.
Девушки сняли повязки и продемонстрировали ладони, на которых были выцарапаны кресты. Довольно глубокие свежие порезы, которые словно прижгли чем-то. Они кровоточили.
— Жуткий тип требовал, чтобы мы отдали дочь графа ему, когда найдем. Или сообщим, где она находится, если узнаем. В любом случае, все очень странно.
— Я о клятвах слышал от кочевников, — задумчиво произнес Дагмар. — Но это магический контракт, очень опасный. Применяют его в крайнем случае. Говорят, это очень гневит богов. Так что вы не имеете права ослушаться. Кстати, почему ваши кресты кровоточат?
Тамари посмотрела на руку и нахмурилась.
— До этого не было такого.
Дагмар сложил перед собой руки и опустил голову. Теперь он смотрел на девушек исподлобья, угрожающе.
— А что поменялось, м? — Дагмар испытующе замолчал. Тишина эта казалась зловещей.
И вдруг он резко кивнул на Мири. — Она.
— Что? — Мири вздрогнула от неожиданности и какого-то непередаваемого ужаса. — Что я?
— Ты рассказала Тамари и Лире о том, что дочь графа похитила говорящая собака.
— Эм…
— Не поняла, значит?
— Прости, после того, как меня опоили, плохо соображаю.
— Теперь они обязаны сообщить эту информацию типу со змеей во рту, я полагаю.
Девушки, казалось, побледнели. Дагмар терпеливо пояснил:
— Если вы думали, что это все фокусы и шутки — то зря. Я сталкивался с этим, так вышло. А теперь, чтобы не нарушать клятвы, вы, дамы, вынуждены прекратить поиски на нашей стороне. Отныне вам нельзя знать, где находится дочь графа. Иначе придется рассказать врагу. Сообщите об этом Румару в первую очередь, если не хотите новых неприятностей.
Мир Хищников (Глава 11)
— Ну и как это понимать? Ты хоть осознаешь серьезность ситуации и наше положение в этом дерьме? Ты совсем из ума выжил, дебила колдовского ты кусок!
Отец и оба его телохранителя, которые напоминали големов с неизменной мордой-кирпичом, стояли у входа в злосчастную пещеру и наблюдали за внезапно отупевшими овчарками.
Следов не было. Никаких. Ни детских, ни собачьих, и даже те, которые оставались от Румара с Мири — исчезли. Снаружи все смыло проливным дождем этим утром, понятно, а внутри они должны были оставаться. Но нет.
Румар уже начал сомневаться, что это та самая пещера, а не какая-то другая, но выглядела она также. Тот же валун на выходе с краю, берег реки впереди. Он не мог ошибиться. Только отцу этого не доказать.
Поэтому Румар молчал и в очередной раз выслушивал все, что родитель о своем отпрыске думает.
— Я не знаю. Просто не знаю, что с тобой, пропащее ты ничтожество, делать…
