забирать результаты твоего труда.
Белый господин всегда считал, что и русские – никакие не белые. Они белые – по недоразумению, а на самом деле – они цветные, чумазые и уж точно не имеющие права на свою слишком богатую землю, распоряжаться которой должен белый господин.
Когда говорят, что Ленин разрушил Российскую империю, – это, конечно же, является риторической фигурой. Ленин пересобрал Российскую империю и, главное, запустил процессы мировой деколонизации. Ещё при Ленине рухнули четыре другие империи, пока он с необычайной энергией подшивал отпавшие территории к Советской уже России. А затем, в последующие несколько десятилетий, белые господа из Лондона, Рима, Парижа, Мадрида катастрофическим образом проиграли цветным и чумазым, утеряв свои колониальные приобретения. Это всё – Ленин.
Когда Ленина норовят навек поженить с марксистской теорией, это верно лишь отчасти. Ленин – мировой супербренд: он отец Че Гевары. Причём действующий супербренд – он не только отец Че Гевары, но и вечный противник белого господина: Наполеона, Муссолини, Гитлера, Байдена.
Их сражение продолжается.
Да, белые господа кое-чему научились – и теперь, путая карты, могут предъявить в качестве своего предводителя чёрного Обаму, – но едва ли это кого-то способно ввести в заблуждение.
Обама – белый господин. Ленин – индеец, индиец, русский. Ленин – китаец, монгол, бурят, кубинец и венесуэлец. Ленин – серб, потому что сербы тоже ненастоящие белые. Ленин – африканец.
Наконец, Ленин – донбасский шахтёр.
То, что фигура Ленина высилась над первыми митингами «русской весны», – вовсе не исторический парадокс, а явление истинной подоплёки событий.
Политический Киев решил присягнуть белому господину, совершив иудин грех «европейского выбора» и предав всех колонизированных. Наивный Киев хотел заполучить входной билет в число колонизаторов НАТО и Евросоюза, не зная, что белые господа никогда не примут их как равных.
Политический Донбасс ответил: нет, мы другие.
Спустя 100 лет сначала донецкие ополченцы, а затем и вся Россия вновь явились в прежнем качестве: как сила, бросившая вызов глобализму белых господ.
При всём этом мы, безусловно, должны помнить не только о решениях Ленина, имевших трагические последствия, но и о его великорусском, дворянском, имперском, благом цинизме: руша колониализм, он совершенно искренне был убеждён, что Советская Россия имеет право на всё, ибо она – добро. Масштабы ленинских имперских атак, пусть и не всегда удачных, поразительны: он не только ставил целью возвращение под власть Москвы территорий Западной Украины и Западной Белоруссии, но и отдал приказы о взятии Варшавы, походах на Константинополь (реализуя многовековую мечту России) и на Иран, в котором, напомню, участвовал другой русский поэтический гений – Велимир Хлебников, воспевший шествие Красной армии на восток, в Персию.
Да, Советская Россия была слишком истощена, чтоб немедленно реализовать все эти ленинские задумки, но, как в одной песне пелось, «вы оцените красоту игры!».
И Есенин, и Хлебников, и Маяковский смогли её оценить; с тех пор имя Ленина – ещё и неотъемлемая часть русской культуры. Когда рушат ленинские памятники, вместе с ними рушат русскую советскую поэзию, воспевшую всемирный масштаб этого человека.
Но если бы только они! В XX веке имя Ленина звучало как пароль на всех континентах, желавших свободы и независимости от белого господина.
100 лет пройдёт – и он по-прежнему будет стоять на том же месте: вождь краснокожих, супербренд, герой есенинских стихов, вечный ужас мирового буржуа, колонизатора, олигарха.
Что до «созданной» Лениным Украины – ему, напомним, пришлось иметь дело с готовым конструктом.
Ленин не отменил этот конструкт? Но, друзья мои, разве российские императоры в полной мере отменили – загибайте пальцы – Царство Польское, Великое княжество Финляндское, Хивинское ханство, Бухарский эмират, Якутскую область, Остзейский край, Внутреннюю Киргизскую орду, Область Войска Донского и все прочие формы автономий?
То, что Грузия именовалась Грузинской губернией, а Армения – Армянской, тоже ничего, по сути, не меняло. Они с тем же успехом отделялись в качестве губерний, как Финляндское княжество или Всевеликое Войско Донское.
Увы: и Пётр Великий, и Екатерина II, и Александр I тоже «закладывали бомбы» под империю, подшивали к национальным автономиям спорные – в том числе русские – земли, веря, что царство их нерушимо. Но, увы, и эти бомбы время от времени взрывались.
Равно как и все нынешние автономии в составе России имеют не только созидательный потенциал, но и порой разрушительный.
Что не мешает нам блюсти всю эту цветущую сложность на вверенной нам земле. Потому что мы – не белые господа. Мы – надежда человечества.
Как они это сделали
Армения, Нагорный Карабах и Азербайджан.
Гагаузия, Приднестровье и Молдавия в целом.
Абхазия, Южная Осетия и Грузия.
Киргизия и Таджикистан.
Казахстан…
Это – неполный список тех территорий, где сразу же возникли зоны напряжения, едва началась специальная военная операция на Украине.
И на все эти территории устремлены – как волчьи глаза в лесу – алчные взоры Польши, Румынии, Турции, Британии…
Спустя 100 лет мы вернулись в ту точку, где в прошлый раз были ввергнуты в жесточайшую свару, но сумели перейти через неё.
В советское время наши противники той эпохи именовались следующим образом: белополяки, петлюровцы, интервенты, басмачи… Много разных определений было, но суть всё та же.
Украина подала тогда на отделение, и немцы снабжали её оружием. Вместе с Украиной и через Скоропадского они снабжали оружием атамана Всевеликого Войска Донского Петра Краснова, также подавшего на отделение от Москвы.
Полыхал Кавказ. В Закавказье пришли турки. От России отторгали земли губерниями, краями, областями. Цвели все мыслимые и немыслимые сепаратизмы. Одновременно на воюющих территориях резали друг друга малые народы.
Перечитывая литературу той эпохи, поражаешься сходству контекста, идей, событий, географий, эмоций, типажей.
За прогнозами о нашем возможном будущем можно обращаться не к антиутопиям Оруэлла, а перечитать ещё раз «Тихий Дон», «Как закалялась сталь», «Хождение по мукам»: это написано не о прошлом. Это – о нас. Это, возможно, – о завтрашнем дне, который рискует быть таким же кровавым и жутким.
Черчилль: «Мы дали Деникину средства для вооружения и снаряжения почти четверти миллиона людей».
Как ново! Как цинично, наконец.
Колчаку американцы поставили 112 тысяч винтовок и военного имущества на $8 млн.
Всего в интервенции приняли участие 14 стран.
За помощь Белой армии интервенты требовали… зерно. Но вообще – вывозили всё подряд.
23 декабря 1917 года было заключено англо-французское соглашение о разделе сфер влияния в России: Великобритании – Кавказ и казачьи области, Франции – Украина, Бессарабия, Крым. Сибирь и Дальний Восток доставались Японии и США.
Отличие военной кампании, начавшейся в феврале
