Глава 12
Кофе превратился в огромный вязкий ком, который застрял в горле, лишив Еву возможности вздохнуть. На секунду она даже забыла про только что увиденное по телевизору, потому что ей показалось, что она умирает.
Помимо кофе к горлу подкатил еще один ком, поднявшийся откуда-то изнутри. Ева почувствовала привкус желчи и, сообразив, что нужно делать, быстро встала и поспешила в туалет.
Нина не сразу заметила, что Еве нехорошо, но, увидев подругу с выпученными глазами, держащуюся за горло, на секунду оцепенела и затем поспешила за ней.
– Что с тобой?
Нина присела рядом с Евой, склонившейся над унитазом и откашливающей остатки мучившего ее содержимого, и заботливо собрала растрепавшиеся волосы на затылке.
– Кофе не в то горло пошел, – выдохнула Ева.
– На тебе лица нет! – взволнованно заметила Нина.
– Нин, я не могла дышать. Думала, задохнусь сейчас.
Почему-то даже в такой критической ситуации, когда, кажется, совсем нет времени на размышления, Ева четко решила не озвучивать реальную причину своего недомогания. Для начала ей нужно прийти в себя и переварить увиденное.
Уже сейчас, когда с ее губ еще стекала вязкая слюна, в голове начала выстраиваться четкая пугающая цепочка. На горизонте мельтешило ужасное открытие, и Ева даже не представляла, как сможет существовать с этим знанием.
В гостиную Ева больше не вернулась. Нина проводила ее на улицу, усадила на веранде и подала плед – несмотря на теплую погоду, Еву вовсю бил озноб. Она закуталась и приняла положение, в котором провела следующие несколько часов, неотрывно глядя в одну точку. Нина периодически подходила и ставила на стол перед подругой стакан воды, чай или печенье, но тактично молчала.
На фоне размышлений, терзавших изнутри все ее существо, Ева поклялась себе сделать все возможное, чтобы сегодня же покинуть этот дом. Во-первых, ей мучительно было осознавать, какой обузой она является для Нины, а во-вторых, чувствовала себя инородным телом в этой светлой обители, гадким, запачканным порочной связью существом.
Ей никогда не отмыться от отношений с убийцей. С коварным, изощренным и хитрым забирателем жизней невинных людей. Она никогда не простит себе, что была настолько глупа и ослеплена порочной страстью, что ни разу даже не заподозрила, что человек, которому она безоговорочно верила, оказался не просто лжецом, а чудовищем.
Теперь же картина вырисовалась предельно ясная. Всего лишь один раз сработал ее инстинкт самосохранения – в тот момент, когда ее посетила мысль покинуть базу отдыха на берегу Оки. Но он дал сбой. А ведь ничто не мешало ей пораскинуть мозгами и оценить, что за человек рядом с ней. Ведь Адам – Ева вздрогнула, впервые мысленно произнеся его имя, – выдал ей достаточно информации, чтобы задуматься. Коря себя, Ева плотно стиснула зубы. Разве не следовало из рассказов этого мужчины, что его психика была расстроена еще в детстве? Разве могли не исказить мировосприятие маленького мальчика одновременная смерть обоих родителей и последующее проживание в семье, принадлежащей к народу, причастному к их убийству? Именно тогда, в семилетнем возрасте, психика мальчика пошатнулась, и одному Богу известно, что наложилось на это потрясение.
Нет, она не пыталась оправдать сущность Адама детской травмой. Просто продолжала поражаться своей слепоте. Может, она и не успела задуматься о том, как странно сложилась его судьба, но ей было прямым текстом сказано, что он убивал. Это остановило ее совсем ненадолго… Нет, это вообще не остановило ее. Адам сказал, что убивал от безысходности и во благо, но ей даже в голову не пришло уточнить, что в его понимании означает «во благо».
Ева вспомнила их первую ночь и поняла, что именно тогда, сливаясь с темным демоном, она сама дала ему «добро» – «убивай, но только не отпускай меня». Вправе ли она вообще теперь обвинять его в том, что он ее не отпустил? Хотя, справедливости ради, следует признать, что не так уж он ее и держал. Никто не заставлял ее бросать жениха и отменять свадьбу. Она продала душу дьяволу и сама последовала за ним, предав всех. Кто она после этого? Падший человек. Поэтому она недостойна находиться в этом доме, общаться с Ниной и тем более с ее маленькими ангелочками.
Теперь все стало предельно ясно. До конца картина еще не сформировалась, но связь между Адамом и Ди была очевидна. Этого было достаточно. К сожалению – теперь уже «к сожалению», – речь шла совсем не о помолвке, хотя именно это вероятное событие сделало Еву глубоко несчастной еще вчера. Но чтобы сгладить мучившее ее потрясение, судьба приготовила ей более горькую пилюлю, как будто испытывая ее на прочность – сколько еще ты сможешь выдержать, детка? Теперь ее личная трагедия потерялась в тревоге за жизни десятков людей и в чувстве вины из-за отношений с человеком, который эти жизни оборвал.
Да, стало очевидно, что все разъезды и дела Адама связаны c террористической деятельностью. И раз Адам всегда так занят, значит, он отдается этому грязному делу полностью.
Ева вспомнила о самолете, подорвавшемся на взлете во Внукове в день их знакомства. Расследование по этому делу пока зашло в тупик, но Ева теперь практически не сомневалась, что и это дело рук Адама и его смертниц. Не просто же так он стал временным владельцем супермаркета в десяти минутах езды от Внуково именно в период совершения теракта. Это было шокирующим открытием, но настолько ясным и неотвратимым, что у Евы не осталось сомнений: когда она связалась с Адамом, на его счету уже было минимум полтысячи жизней. А сколько на самом деле? Возможно, тысячи…
Ева вжалась в кресло и опасливо огляделась по сторонам. Ей вдруг показалось, что все ее страшные мысли и выводы, к которым она пришла, высвечиваются сейчас бегущей строкой прямо у нее на лбу.
Она скинула плед и поспешила в дом. Быстро оделась, на ходу схватила сумку, надвинула на глаза темные очки и, стараясь не смотреть на Нину, растерянно застывшую в дверях, направилась к выходу.
– Открой ворота, пожалуйста, мне надо в город.
Нина отмерла и поспешила за подругой.
– Ева, что ты там будешь делать все выходные? Тебе же только в понедельник на работу! Побудь с нами! Наедине с собой тебе будет тяжелее справиться с мыслями об этой невесте!
Эти слова застали Еву около машины, когда она уже взялась за ручку водительской дверцы. Не оборачиваясь, она отрывисто ответила:
– Невесте? Да лучше бы у него было сто невест! Или шлюх, как у…
Она прикусила губу и поспешила сесть в машину,
