совсем крышей тронулась, Тома? Чтобы я тебя машиной давил? Да, к тому же, заслуженный инструктор, трижды промахнулся? Вы чем вообще такую версию придумали, придурки! И вообще! Почему мне сразу не сказала? Надо же! Доверяй бабам после этого!
– Ладно, ладно, не разоряйся, «заслуженный», – слабо огрызнулась уставшая от всего этого балагана Тамара. И обратилась к Черешнину: – Так что? С того же места начинаем? Если не он оказался? – она кивнула на супруга.
Дальнейший детективный штурм они повели уже втроем.
– Кто еще был в курсе графика? – задал Черешнин главный вопрос супругам. – Кто у вас в последнее время дома бывал?
По словам Тамары и Георгия, график поездок за деньгами каждый раз вывешивался в начале месяца.
– Преступник должен был видеть его до покушения, – размышлял Иван, – иначе, как бы он мог спланировать действия, правильно? Значит, нам надо рассмотреть период от начала месяца до первого наезда – а это всего три дня. Кто заходил к вам домой в это время?
– Да вроде никого, – пыталась вспомнить Тамара. – Дочка была разок с додиком. Чаю попили, не обедали даже, с собой пришлось дать.
– И все?
Муж пожал плечами, ему нечего было добавить.
– Ну, значит он! – шлепнула Тамара себя обеими руками по ляжкам. – Зятек! За наследством Маринкиным охотится. А то и вместе со всей своей кодлой очкастой сговорился… – Тамара имела в виду всех своих новых родственников, как Шлиппе, так и Беринзонов.
– Нужна ты им. Зачем? – засомневался Георгий.
– Зачем? – Тамар зло расхохоталась. – А может ты у них следующий был! А потом дочка. А у нас, сам знаешь, и квартиры, и накопления… Есть за что поступиться интеллигентскими принципами вонючими!
– И машина у него есть. Мамашина, – добавил Брыкун. – На свадьбу ему эту рухлядь подарила, босота ученая.
Иван не комментировал, пытаясь осмыслить все собранные факты и предположения.
– Послал господь соседушек… – продолжала Тамар. – А я им еще сочувствовала. Псина у них сдохла. В трауре ходят вторую неделю. Раз десять вчера Шлиппиха проголосила: ах, Джули-Джули, Джули-Джули, ушла такой молодой! А меня, значит, жалеть нечего? Не молодая я?
За считанные мгновения Тамара завела себя настолько, что дальнейшие ее действия показались совершенно логичными.
– Едем! – отдала Тамара приказ мужу и Ивану. – Сейчас я им этот траур на целую вечность продолжу!
На служебной машине автошколы «Мустанг», отменив занятия следующего ученика, Георгий Брыкун отвез свою супругу и сопровождающего ее частного детектива, обратно к своему дому. Выводить на чистую воду соседей по лестничной площадке. И так много лет пьющих их честную рабоче-крестьянскую кровушку через свои чистоплюйские аристократические соломинки.
Глава 18
У Беринзонов
В квартире Беринзон-Шлиппе было тихо. Семья переживала трагическую утрату: кокер-спаниелиха Джулия, несмотря на небольшой для собаки возраст, навсегда покинула их московскую квартиру в частности и юдоль земную в целом.
Кандидат филологических наук, доцент кафедры всемирной литературы МПГУ, Елизавета Викторовна Шлиппе переживала потерю так же тяжело, как и доктор биологических наук, Семен Францевич Беринзон.
Украшенный траурной лентой портрет бедной собаки был водружен на видное место. В доме уже несколько недель говорили вполголоса и не включали по вечерам телевизор – дабы не разрушить атмосферу искренней печали тупым весельем какого-нибудь пошлого крикливого шоу.
Визит Тамары и Георгия атмосферу резко изменил.
– Открывай, открывай! – подала еще через дверь голос Тамара, нажимая одновременно на кнопку звонка. – Родственники пришли! Вместе с соседями!
По пути, занявшем около сорока минут, Тамара Николаевна успела немного поостыть. По крайней мере, сходу она никого ни в чем обвинять не стала, решив начать разговор спокойно, без криков. За которыми, в случае чего, дело бы и так не заржавело.
Кандидат филологических наук проводила нежданных гостей на кухню – ту самую, смежную с Брыкунами. Туда же, послушно исполняя ритуал гостеприимства, прошел и Семен Францевич. Кухня была большая, объединенная некогда с залой, места хватило всем.
– Вы без предупреждения, – извинилась перед гостями Елизавета Шлиппе за невидимый беспорядок. – Прошу простить за некоторую дисперсию. Нас совершенно выбил из колеи инцидент с Джулией, я почти забросила уборку. Плюс перманентный переезд рабочего кабинета Сени. Месяц живем, как в лаборатории.
Действительно, присмотревшись, можно было увидеть, что в квартире тот тут, то там аккуратно стояли среднего размера картонные ящики и перевязанные крест – накрест бечевкой стопки книг.
Заинтересовавшись, Иван взглянул на корешки. Научные, по биологии и химии. Вероятно, раньше они находились на работе у Беринзона.
– Расформировали наше научное отделение, – пояснял Семен Францевич, пока супруга хлопотала с чаем, – здание забирает муниципалитет. Что там будет, никто не рискует предположить. Может офисы под аренду, может очередная церковь. А волне вероятно и то, и другое! – пошутил микробиолог (но шутки никто не оценил). – В общем, ждем уведомления о новом местожительстве, и никого не волнует, что некоторые опыты невозможно прерывать во времени. Приходится возиться дома.
– А что изучаете? – вежливо осведомился Черешнин.
– О… Это наиважнейшая область! Мы исследуем резистентные среды биотических возбудителей… – с жаром человека влюбленного в свою работу начал рассказывать Беринзон. Но был бестактно прерван родственниками по сыну.
– Завел свой птичий гомон, – презрительно фыркнул Брыкун. – Ты ж проще как-то говорил? Так, чтобы и дурак понял. Как там было?
– Наша лаборатория разрабатывает новые виды антибиотиков. Исследуем возможности летального воздействия на патогены, – любезно переформулировал «попроще» Семен Францевич.
– И так каждый раз новые выписывают, – заворчала и Тамара. – А эти еще выдумывают, чтобы каждый раз с людей деньги драть. Ладно! Сейчас не об этом…
Тамаре потребовалась целая секунда, чтобы собраться с мыслями. Все-таки не каждый день обвиняешь мужа родной дочери в покушении на убийство – причем на саму себя. Как мать, Тамара Николаевна к Елизавете Шлиппе даже испытывала сочувствие.
– Ладно, – повторила Тамара. – К делу. Знакомьтесь, это Ваня Черешнин, частный детектив. Расследует покушение на меня.
– Покушение? – Беринзон непроизвольно приоткрыл рот, а у Шлиппе так дрогнула рука, что она окатила скатерть заваркой.
– Причем третье за месяц! – продолжила Тамара. – Но, можете поздравить, убийцу мы вычислили. А ты, мамаша, – обратилась она к свахе, – лучше сядь поустойчивей. Как бы от удивления жопу об пол не разбила.
Несмотря на совет, Шлиппе, наоборот, встала, и громко, с почти что театральным пафосом, неожиданно заявила:
– Да! Это была я!
Тамара сама с трудом усидела на табурете.
– Что-о-о?! – округлила она рот и оба глаза.
Настолько же удивленным выглядел и Жора Брыкун. Да и Ивана такое развитие событий, безусловно, впечатлило.
– И я ни о чем не жалею! – в том же тоне продолжила Шлиппе. – Я мать, которая защищала сына!
– Ты?
