поляне. — Мы, значит, с ног сбились, настраивая все, а главного актёры с лошадью нет!
— Извини, мы ненадолго хотели отъехать, — покраснел гном.
— «Извини» часов к сутками не прибавит, ну-ка бегом на площадку!
Скромник испуганно вжал голову в плечи и чуть и не бросил ей в ответ «что ты кричишь на меня», но вовремя сдержался. «Сначала «дорогой», а потом истерика», — обиженно поджал губы гном и поехал следом за Риной.
— Становись в начало дорожки, мы снимем проходку с разных ракурсов, — объявил Митрофанушка.
Скромник, озадаченный поведением Муэрте, не запомнил ни когда начались съёмки, ни когда случались паузы: он просто раз десять проехал по дорожке, думая о своём, а Митрофанушка со вторым оператором крутились вокруг него с камерами.
— Лицо такое задумчивое, отлично! — похвалил гнома Тёмушка. — Сейчас вот от этой сосны и прям в низину, чтобы из кадра пропасть.
Закончив с проездом, они переместились в основную локацию — небольшой каменный замок — где и находилась основная часть актёров. До следующего появления Скромника в кадре оставалось ещё много времени, поэтому гном развалился на подстилке наблюдать за съёмочный процессом.
Первую из таких сцен снимали на базарной площади — причём оригинальной, декораторы лишь чуть-чуть её приукрасили. Расписные палатки и вывески, товары, торговцы и играющие дети — все запечатлела камера. Под людской гам в кадр въехал на тоненькой резвой лошади королевский глашатай, размахивая свитком с крупной печатью:
— Радуйся народ и да знай, что быть королевской свадьбе невиданной красоты и широты! Едет к королеве жених иноземный, а за ним возы со златом и бриллиантами, сундуки с дарами и стада с конями. Быть свадьбе королевской, быть празднику люду простому!
Площадь зашумела, раздались где-то трубы, зазвенели колокольчики, полетели в воздух шапки. Глашатай в красивом расписном кафтане закружился на месте и поскакал дальше, выкрикивая новость. Камера отъехала и сцена закончилась.
«Радуйтесь-радуйтесь пока можете, — гном взглянул на чёрный лес, возвышающийся за стенами замка. — Беда приходит за руку с счастьем»
Скромник знал, что вторую сцену по хронологии они будут снимать ближе к вечеру, чтобы стемнело и основная масса актёров ушла, а пока что ещё предстояли базарные: с украшением площади к свадьбе, а после — с криками, истеричным звоном колоколов, горящими домами и солдатами, бегущими к стенам отражать атаку лесного народа — страшных, человекоподобных тварей, над которыми явно долго возились гримеры.
— Они правда живут в этих лесах? — шёпотом спросил Скромник у Рины.
— Да, в самых отдалённых и тёмных частях. Они не очень дружелюбны и отказались сниматься, но мы решили воссоздать образ.
— Очень реалистично. Сколько ж делали их костюмы?
— Очень долго, полгода.
«Но ты же говорила, что идея пришла совсем недавно», — подумал Скромник, но промолчал.
Люди проиграли сражение с тварями и они эпично — благодаря постановке Рины — вошли в город и выкрали прекрасную королеву. Гном, до этого не видевший актрису, играющую роль его невесты, узнал в ней одну из сестёр Инги из прошлой сказки. «Вот кем заменили Аннушку, как будто и не было ни её, ни Сёмушки». В сцене похищения впервые появился антагонист их истории — принц лесного народа, решившего помешать его давним врагам укрепить власть.
— Амарель, какая ты упрямица! Гордая, неприступная, а выходишь непонятно за кого, — вздохнул высокий красивый мужчина в тёмном одеянии и терновой короной на голове.
— А лучше за тебя, да? Света белого не видеть и спать в одной постели с монстром? Да лучше удавиться, — вскрикнула растрепанная, злая королева, которую солдаты выволокли на крыльцо.
— Почему же за меня? Есть множество приятных, соразмерных тебе мужчин… и без «Книги жизни».
Амарель ахнула.
— Так дело не только в том, чтобы испортить мне праздник! Похоже ты забыл, но я напомню: «Книга жизни» никогда не откроется в руках недостойного, духи никогда не станут помогать такому ублюдку как ты.
— Насколько мне известно, ему она тоже не открывается. Так какая разница у кого будет подпирать стол? — очаровательно улыбнулся он.
Королева оскалилась и попыталась его пнуть, но принц ловко отскочил.
— Сколько в тебе страсти, и куда все идёт — в ненависть! Ах, какими правителями мы могли бы быть.
— Да никогда!
— Уведите её, — махнул рукой принц. — Посмотрим, на что способен твой Златан.
— Стоп, снято! Отлично. Серёжа, на сцену. Поправьте ему грим.
Скромник вскочил, готовый сесть на верного пони и полететь спасать свою прекрасную из лап монстра, но вспомнил, что грядёт сцена отнюдь не его возвышения. Гному быстро поправили, а точнее испортили грим и одежду: взлохматили волосы, потрепали жакет, измазали грязью и вручили шпагу.
— Ты главное не переусердствуй, — подмигнул ему принц, — палка всё-таки острая.
— Конечно, я буду осторожен.
Скромник спрятался за дверьми замка, ожидая команды. Прижавшись спиной к стене, он чувствовал, как ускоряется пульс, шёпотом повторял реплики. Гном знал, что оскорбления в его сторону — лишь заученные строчки из сценария, но не мог оставаться равнодушным к ним, уж слишком точными были, будто на него — Скромника, а не жениха — нацелены.
— Сцена восемь, дубль один!
Гном оторвался от стены и, стараясь топать как можно громче, выбежал на порог, разыскивая глазами свою невесту.
— Что-то потерял? — спросил принц, откусывая яблочко, которое за мгновение до этого подобрал с площади.
— Пожиратель!
— Ну хочешь я поделюсь? — пожал плечами принц, протягивая яблоко.
— Отпусти Амарель, пока не поздно, иначе мои солдаты завтра же выжгут твой лес до тла!
— Завтра — не сегодня, поживём — увидим.
— Сражайся, трус, умри под стенами завоеванной крепости, в двух шагах от победы! Умри!
Скромник размашисто ударил шпагой прямо перед носом принца.
— Стоп! Лучше бей его по ногам, а то комично выглядит. Да и больше ненависти, — вдруг выкрикнула Рина. — Заново.
Гном непонимающе хлопнул глаза. «Я плохо сыграл?». Он вернулся за двери, принцу бросили новое яблочко, начался дубль, но в этот раз их прервали ещё до удара.
— Серёжа, больше предъявы, он похитил твою любовь.
И снова дубль.
— … Умри! — удар по ногам, принц отскакивает и в тоже мгновение сбоку на Скромника налетает ужасный лесной житель, сбивая гнома с ног.
Гном неподдельно стонет. Камера берет крупным планом монстра, который замахивается когтистой лапой, но в этот момент шпага Скромника пронзает его и выходит прямо из макушки. Тело падает на бок. Гном вскакивает и бросается к принцу, но тот смеётся и толпа таких же тварей накрывает Скромника с головой — что он снова ударяется спиной об землю.
— Стоп, снято!
Гном выдыхает.
— Ещё раз. Что-то мне не нравится, — кричит Рина.
Скромник поднимается
