в жизни покрылся туманной дымкой и позволил мне хоть немного передохнуть, чтобы не сойти с ума…
Мой первый поцелуй случился с Майклом Кано.
Это не то, что планировала я. Не то, что планировала судьба и звёзды. Уж точно не планировал Бог и даже для матрицы бытия – это парадокс. Тогда кто? Кто это запланировал?
Я открыла глаза, когда начало светать. Ещё еле заметно в темноте. Моя дверь хлопнула и я приподнялась на локте. В очертаниях я заметила… Майкла. Боже, вернулся. Выдохнула и тут же напряглась, потому что парня шатало в каких-то пьяных спазмах.
– Ма-айкл? – прошептала. – Всё в порядке?
– Всё просто о-охр-рененно, детка, – он «дополз» до моей кровати и забрался на неё коленями.
– Ты пьян… – констатировала с опаской. – И сейчас… – потянулась за телефоном. – Четыре утра. Ложись спать.
– Окей, детка, – он упал рядом со мной и начал расстегивать ширинку на своих джинсах. Гулял он всё это время без футболки. А вот я пробыла в ней весь день и даже уснула в ней…
– Иди к себе, – мягко обратилась к нему. – Завтра поговорим.
Он промолчал, стягивая пьяно джинсы. Запутался несколько раз, а после зло выкинул их за кровать.
– Майк?
– Думаешь я извиняться буду, да, Джессика Ди Белл?! – он резко перекатился и навис надо мной.
Я упала на подушки и тихо пискнула. Парень собрался и на мгновение как будто бы отрезвел.
– Но я не буду извиняться, – сказал уверенно. – Это не было слишком, потому что сегодня это твой брата, а завтра…
Осёкся.
– Кто, Майк? – мой голос был ошеломлённо тихим.
– Кто угодно… – уклончиво ответил он и перекатился обратно на постель. Сложил руки над подушкой и вздохнул. – Нахуя пришел, курить пиздец хочется…
Я ему была благодарна за то, что он хотя бы понимает, что курить в моей комнате не получится.
– Просто я могла помочь в той ситуации и…
– Не надо помогать, Джесс, я же сказал, – заметила как он поморщился в темноте. – Это слабости, понимаешь? Привязываться и спасать чью-то задницу! Моя мама столько раз была под ударом, потому что…
Так вот почему он всё так воспринимает.
– …потому что она любит твоего отца, – продолжила я.
И пускай я поняла переживания Майкла, но… это ведь прекрасно, что ради любви люди готовы на самые отважные подвиги. Разве он другого мнения?
– Любовь – это слабость, Джессика, – фыркает он.
Другого.
От его слов становится холодно. В моей голове кавардак. Я совсем не представляю как Майк получился таким. Если его родители так отчаянно любят друг друга, тогда почему он сам так обесценивает любовь?
– Не за пределами мафии, – ответила тихо.
Кажется, он даже соглашается со мной, но после говорит то, что заставляет меня вздрогнуть по-особенному:
– Для меня не существует ничего за пределами мафии.
Но ведь все наши поцелуи… это ведь всё за пределами мафии, да?
Я не знала, что ответить. Я не понимала зачем он пришёл. Не понимала как расшифровать всё, что у него в голове.
Просто перевернулась на бок, спиной к нему. Зарылась носом под тонкую простыню, словно пытаясь укрыться от его слов. Но он не отпустил в мой хрупкий домик. Сломал его, залезая ко мне под простынь. Прижался горячим телом и обнял за талию. Запустил руку под мою футболку и мягко рыкнул.
– Всё ещё в ней, почему, Джесс?
Сглотнула сухость во рту.
– По той же причине, по которой ты здесь.
По непонятной причине.
– Не гони… – его губы касаются моей шеи.
Мурашит.
– Если бы могла…
Он улыбается, кажется. И меня немножко отпускает.
– Майк, это самая странная неделя в моей жизни, – сознаюсь.
Жизнь словно перевернулась. Не свойственные мне эмоции, безрассудные поступки, зарождающиеся чувства… Да, боже, парень в моей постели! И это не Нейтан. Не кто-то кого я знаю хотя бы пол жизни. Всё, что происходит – это какое-то неосознанное явление, безысходно ведущее к пропасти… Последнее слово появилось в голове в полудрёме. Почти случайно и надеюсь ничего не значащее.
– У меня это тоже самая странная неделя, Джесс, – услышала напоследок.
И почему-то это осознание как будто бы сблизило нас. В неопределённости оказывается близость. Мы в этом вдвоём.
Наследник мафии потянул моё сонное тело и уложил к себе на грудь. От него пахло сигаретами и алкоголем. Слишком противоречащим мне ароматом. Но вместо отторжения я растворилась в нём таком. Мне вдруг так многое захотелось… что в полубреду поверилось – я смогу справиться с таким.
Жизнь ведь любит смелых, так он сказал?
Глава 13
Майкл
Проснулся я, вдыхая аромат Джесс. Подушки полностью пропитались легким и таким неуловимым шлейфом. Вроде бы уже поймал, но… оказалось, малышка успела куда-то упорхать. Глаз да глаз нужен. Вместо её податливого тела я обнимаю подушку. После вчерашней движухи в висках пульсирует. Я перевернулся на спину, выпуская хриплый рык.
– Доброе утро, – я услышал тонкий и нежный голос Ди Белл.
Приподнялся, щурясь из-за солнечных лучей и увидел её рисующей за холстом. Всё еще в моей футболке.
– Доброе, – ухмыльнулся. – С натуры срисовываешь?
Я приподнял игриво брови и раскинул ноги, не прикрытые простынёй еще больше.
– Не угадал, – она показала мне маленький язык и я буквально ощутил его вкус. Запомнил, не забыл.
– Если я недостаточно раздет, то могу… – намекнул на её эротические картины и коварно потянул резинку боксёров.
– Нет! – она захихикала и ткнула в мою сторону пальцем в краске. – Майкл Кано, даже не думай!
Я отпустил резинку и упал обратно на постель. В запахе Джессики было как-то умиротворённо. Раздражительность на нуле, а это редкость. Всё вокруг неё – в её пространстве, какое-то светлое и заставляющее расслабиться. Светло-кремовая спальня без лишних деталей с акцентом на растительности. Кажется, у нас во всём доме на Кубе меньше цветов, чем в одной спальне Джессики. Из-за панорамного окна зелень отбрасывает тени на стены и пол. Ощущение утреннего сада возвращается. И она, испачканная красками, стоит за мольбертом. Задумчивая и как это называется… вдохновлённая. Ни в чём подобном никогда не был, наверное, поэтому её жизнь и она сама так остро воспринимаются.
– Покажешь, что рисуешь? – я снова приподнялся.
Она отвлеклась, нахмурив мило брови.
– Возможно, позже…
Хмыкнул.
Упёрся руками и оказался на краю высокой кровати Джесс. Поставил ступни на пол и в полу угрозе заявил:
– Покажи или я сам посмотрю.
Девушка цокнула недовольно, но всё же приняла поражение. Дрожащими руками развернула мольберт.
– Работа не закончена. И вообще я… могу
